ИЩУ СТАРШЕГО БРАТА-ПЕРВЫЙ-БЛИН-КОМОМ

---

AARON IOSIF ABRAMSON |  ААРОН ИОСИФОВИЧ АБРАМСОН
— Ты что натворил?
— Пока ничего, но я это исправлю.

чистокровный, 32 года, очень предприимчивый молодой человек (жулик) | Joseph Gilgun

---

ПОДРОБНОСТИ

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ

из анкеты про семью и родителей

- Таки девочка? - Иосиф, с самым, что ни на есть, прискорбным выражением лица посмотрел на возмущенно орущий сверток. Несмотря на то, что он уже несколько лет жил в Париже - характерный еврейский акцент упрямо отказывался его покидать. "Пикантный", как когда-то сказала Шарлотта, говор, будет слышаться и спустя десятилетия.
- Да, любимый. Медея, у нас появилась Медея.
И Медея была искренне благодарна, что имя ей выбирала мать, иначе быть ей какой-нибудь Софой или чего хуже - Сарой. Но звезды смилостивились, а Иосиф под влиянием убедительных уговоров своей прекрасной супруги - поддался, отчетливо понимая, что с супругой все равно спорить бесполезно, проще заранее признать поражение и согласиться.

Меда все детство видела лишь идеальный тандем, двух - совершенно непохожих, но безумно любящих друг друга людей. Напористая, взбалмошная мадам Морель и спокойный, миролюбивый месье Абрамсон с огромным количеством родственников в Израиле. Медея всегда любила, когда орущая орава во главе с тетей Сарой приезжала в Париж и селилась в их доме. Она любила пышные пирожки с утра, теплые объятия тети, в груди которой легко можно было задохнуться и громкое, - о боже, Йося, она совсем дохлая у тебя, вся в мать пошла, ну неужели ты не мог передать ей ген хорошего человека? Или хотя бы откормить?
Тетка Сара удивительно точно определяла "хорошесть" человека - по габаритам. Ведь, как четко запомнила Меда "хорошего человека должно быть очень и очень много". Ни Меда, ни Аарон и уж тем более Шарлотта, по всем параметрам не подходили. Оба ребенка удивительно сильно пошли в свою мать - хрупкую, миниатюрную француженку с большими зелеными глазами и остро очерченными скулами. Она шла в сильный противовес отцу - коренастому, низковатому толстячку с залысинами.
И смотрела Меда, и думала, как такая, как мама - полюбила такого, как отец. И ответ не находился.
- Любовь она такая, малыш, иногда и со свиным рылом в кошерный ряд залезешь, - тепло улыбался отец, с благоговением смотря на свою жену. И действительно, любовь она такая...
В доме с красной крышей на улице Рю Дэ Бонз-анфан, всегда было шумно. Что-то взрывалось, что-то ронялось, периодично раздавался громкий бас месье Абрамсона, раздающего добрые отеческие оплеухи взорвавшимся детям, запах яблочной шарлотки с корицей витал на крыльце, а рыжий толстый кот вальяжно разлегшийся на большом подоконнике, лениво помахивал хвостом флегматично наблюдая за тем, как маленькая Меда с рьяным упорством отбирала у Аарона большого плюшевого единорога. Не сказать, что с братом они были не разлей вода и в их отношениях царила идиллия. Слишком похожие, слишком взрывные, слишком энергичные - они налетали друг на друга как молот на наковальню, и даже несмотря на разницу в возрасте - ни один не желал уступать.

Краткая сводка:
♥ Родился 32 года назад в пригороде Парижа
♥  Отец - Иосиф Абрамсон 66 лет, в магическом квартале владеет аптекой "Аптека Абрамсон"
♥  Есть огромное количество еврейской родни.
♥  Шарлотта Абрамсон (в девичестве Морель) - чистокровная волшебница, 63 года. В бывшем - аврор, после рождения сына ушла с работы посвятив себя семье.
♥  Есть маленький сынишка 4-х лет, о существовании которого узнал совсем недавно.
♥  Дезертировал в Англию в темном 78-ом. Сбежал от приятелей, кому должен много-много денег.
♥  Постоянно влипает в разные передряги.
♥  Хороший человек.
♥  Страдает биполярным расстройством личности.
♥  Любимый "пациент" аврората.

Первый - пробный, второй - нормальный (с) Тетя Сара.
Аарон всегда нестандартно мыслил, его креативность и нестандартное мышление начали проявляться с пеленок. Мама всегда отмечала, что он очень "креативно" украшал свои пеленки, а после переносил все это на стены дома.
Он никогда не хотел быть "как все", стараясь выделиться из общей серой и тупой массы. В школе постоянно подлетал за какие-то проделки, от чего месье Абрамсон был частым гостем в стенах Шармбатона.
Но несмотря на все проделки и козни, Аарон очень добрый и открытый человек. Просто невезучий. Невезучий - что попал в дурную компанию, невезучий - что погнался за легкими деньгами, попав в криминальный мир Парижа.
Был отчислен из школы за раскуриванием запрещенной травы на последнем курсе. Хотел было пойти работать в аптеку к отцу, но решил что это слишком скучно. Душа требовала приключений, риска и громкой веселой компании, которой увы, в аптеке точно не сыскать.

- Ебал я это все, - лаконично подтвердит он, и несмотря на возмущение родителей - помашет им ручкой и свалит в закат в розовом костюмчике и выжжено-белых волосах.
Жизнь прилично потрепала Абрамсона, нередко оказывался в стенах аврората, откуда уже его вытаскивала Медея. Да его личное дело особо далеко не убирали, зная, что обязательно попадется патрульным сотворив какой-то лютый пиздец.

В 78-ом году сбежит в Англию, задолжав кому-то приличную сумму. Долгое время семья даже не будет знать - жив ли он, или нет. Пришлет весточку уже в 79-ом, когда отец продаст свою аптеку, чтобы погасить долг сына.

ДОПОЛНИТЕЛЬНО

Брат, настолько тебя люблю, что стремглав мчу в Англию из Франции. Соскучилась. Хочу познакомиться со своим маленьким племянником.
Какие отношения? Готова примерить на себя роль взрослой младшей рассудительной сестры, которую научат плохому.

СПОСОБ СВЯЗИ С АВТОРОМ

гостевая и лс - отвечу быстрее

---

Опять притон. Самое дно Лондонского мира, в котором вперемешку с чьей-то блевотой и дерьмом валялись вперемешку обдолбанные наркотой люди. Джордан поморщилась от тошнотворного запаха, стараясь подавить в себе приступ тошноты. Местечко то еще, от таких хотелось бежать как можно дальше, навсегда стерев из своей головы все эти картины. Взрослые, подростки, старики — все превратились в гниющее шмотьё, человеческого здесь не осталось ни-че-го.
Когда-то она уже видела нечто подобное — лет в пятнадцать, когда на летних каникулах решила подзаработать и устроилась в бар. Тогда голову вскружил местный «альфа» — двадцатилетний маггл Йоганс. Йогги, как его называли местные, наводил панику на всех жителей района и тем привлекал. Уже тогда Джордан Салливан слепо отдавала свое сердце мужчинам, которые впоследствии его больно разломят. Странный способ мазохизма — заранее знать исход, но каждый раз с интересом наблюдать за крахом собственных призрачных иллюзий. Некоторые люди совершенно не меняются, и в 30, совершают ошибки своей молодости.
— Леннокс, ты в порядке? — задает она вопрос аврору, который побледнев с каким-то странным выражением лица рассматривал темный коридор. Мужчина вздрагивает от вопроса как от удара, нервно дергает плечом, Джо замечает как двигаются скулы под щетиной и аккуратно останавливает его за локоть. В их милом «тройничке» она живет уже месяц, и сейчас поведение Леннокса сильно выбивалось из той привычной картины, которую она привыкла видеть. — Рэй, ты как? — настойчиво повторяет, не замечая как шпилька туфель врезается в чье-то дерьмо. — Блядь, — и колдовать нельзя, вокруг куча отбросов маггловского мира, и дракл их сюда завел? Почему нельзя было убивать в другом месте? Хотя бы менее вонючем?
— Эд... Эд, ты опять вернулся? — какой-то маггл хватает Лэннокса за руку, тот отскакивает, и Салливан отчетливо читает брезгливость и отвращение на мужском лице. — Эд?
— Отъебись, ты меня с кем-то спутал, — фыркает волшебник. — Я в порядке Салливан, — Джордан только пожимает плечами, пробираясь через лежащих людей вдоль коридора, их цель — комнаты в конце этого заброшенного дома. Недостроенная пятиэтажка на окраине хранила в себе куда больше секретов чем казалось с первого взгляда. И как же повезло, что успели до появления маггловской полиции.
— Ебучий день, ебучее дерьмо вокруг, — тихо, себе под нос ворчит волшебница, когда в очередной раз наступила в какую-то зловонную жижу — Мерлин, дай спрятаться от магглов, и очистить себя заклинанием от этого, от самой мысли — мутило.
В комнате — несколько авроров, за обычным столом уронив голову в тарелку сидит необъятных размеров человек. Запах — от которого Джордан пошатнуло, невыносимая вонь разлагающегося трупа, сгнившей еды и нечистот.
— Блядь, — девушка платком закрывает нос, чувствуя как от запаха начинают слезиться глаза и недавно съеденный бургер подкатывает к горлу. Ее тошнило у стены прямо в пустую раковину, жизнь к такому не готовила.
— Салливан, ты сейчас заблюешь все улики, — знакомый голос над ухом и твердая рука, чуть придерживающая девушку, не дал растянуться на этом грязном полу. Джордан дышит в платок пропахшем ее духами, хоть какое-то спасение. — Я..., — голос хриплый, приглушенный платком — даже рот открывать не хотелось, не дай Бог впустить в себя этот запах. — Может выйдешь? Я сам все осмотрю, — учтиво предлагает мужчина, на что девушка только отрицательно машет головой и выпрямляется, все, она в норме. И если сейчас покажет свою слабость — шуток от Варди хватит на год вперед, про тонкую натуру ее желудка и ранимое девчачье состояние.
— И это волшебник? Какой волшебник будет жить в этом месте? — Леннокс расхаживает по комнате, и на его лице нет и следа недавней слабости. — Вы точно уверены, что он волшебник? — Джордан отстраняется от раковины, и наконец-то смотрит на сидящий за столом труп, под которым стояло большое алюминиевое ведро. — Как он умер?
— Его заставили есть до того момента, пока не лопнул его желудок, — Салливан передергивает, больше не от жестокости убийства, сколько от того, что сидящий за столом жирдяй — волшебник. Да, жизнь не у всех хорошо складывалась после Хогвартса, но чтобы довести себя до такого состояния отдавая весь смысл жизни на чревоугодие... в этом притоне, с этими наркошами магглами... Нет, этого она не понимала.
— Империо? — единственное, что приходит в голову, ведь как по другому можно заставить человека есть до смерти?
— Нет, проверили на наличие магии, убийство без него обошлось. У кого-то либо определенный дар к убеждению, либо была причина почему он бесконечно ел, — пожимает плечами мужчина. Леннокс же освоился окончательно, аккуратно приподнимая мужчину за голову, вытаскивая его лицо из тарелки со спагетти, Джордан же опять почувствовала накатывающую тошноту — спагетти и так не любила, теперь точно никогда съесть не сможет.
— Я хочу выветрить с себя этот блядский запах, — вздыхает ведьма, принюхиваясь к ткани пиджака спустя несколько часов, сидя в МакЛаренс на своем любимом красном диване.
— Да брось, пахнешь только духами и моим любимым шампунем, — Шарлотта ставит на стол бутылку виски и два бокала, — решила не ждать официанта, принесла сама, — замечает девушка, от чего Джордан удивленно вскидывает бровь — за своими мыслями и ворчанием о сегодняшнем дне даже не заметила, как Майерс исчезла из поля зрения. — Черт, нужно отправить документы в магазин, подождешь минут двадцать? — Джордан только кивнула, в конце концов бутылка виски не такая уж плохая компания на двадцать минут. Да только недолго ей пришлось наслаждаться уединением — едва за Шарлоттой закрылась дверь, как в бар вошел Варди и Леннокс, и едва заприметив аврора устроились рядом.
— Вы что тут оба забыли? — лениво уточняет Джордан, блаженно прикрывая глаза, когда виски прошел по губам.
— Ну это и мой любимый бар тоже, — беззлобно улыбается Киран, от чего Джордан невольно хмыкает. Действительно, как могла забыть. За какой-то бестолковой болтовней и обменом любезностями прошло минут двадцать, когда дверь бара открылась и вернулась Чарли, остановившаяся у стойки бармена делая заказ, поняв, что от бутылки с виски уже ничего не осталось.
— Какая горячая, — Леннокс расплывается в довольной улыбке, смотря на вошедшую девушку как кот на сметану, Салливан же откидывается на диване, с улыбкой наблюдая за аврором, — она тебе не по зубам, Рей. Бери вон ту.
— О нет, Салли, сейчас папочка покажет мастер класс, — и поднявшись мужчина уверенным шагом направился к Майерс, Джордан же с интересом наблюдала за развитием событий, хоть и наблюдать пришлось недолго — спустя две минуты Леннокс вернулся назад крайне раздосадованный.
— Ну так и быть мальчики, покажу вам как нужно цеплять девочек, — и со стуком поставив бокал на стол, Джордан поднялась с дивана, медленно пересекая зал и останавливаясь у барной стойки, — что заказываешь? — словно заигрывая, облокачиваясь о поверхность и с улыбкой наблюдая за Чарли, — еще одну бутылку вискаря, или что-то другое хочешь? — блондинка заправляет за ушко прядь волос, а Джордан плавно притягивает ее к себе, накрывая губы поцелуем, просто кожей ощущая два пронзительных и крайне удивленных взгляда.
— Давай быстрее, — улыбается у самых губ, отстраняясь и возвращаясь к столу, — учитесь, сосунки.

ГЛАВНЫЙ СВЕТСКИЙ СКАНДАЛ НАЧАЛА 1982-ГО

---

Nicolas Puсey& Barbara Abbot |  Николас Пьюси & Барбара Эббот
Прямо из аргентинского борделя в высший свет

он — чистокровен, старше 50 лет, глава департамента международного магического сотрудничества | Colin Firth
она — чистокровна, 35-40 лет, сотрудник МАКУСА | Jessica Biel

---

ПОДРОБНОСТИ

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ

Николас Пьюси руководит департаментом международного магического сотрудничества уже лет десять, так что мы не первый день знакомы. Я считаю, что для внешней политики он слишком мягок, он меня явно считает солдафоном. В целом, мы приходим к консенсусу, который еще не позволил окончательно потопить Британию. Да, после того, как я вступил на пост Министра Магии в декабре 1981-го, все думали, что Пьюси отправится на пенсию. Но нет, специалистов-международников, полиглотов с авторитетом в Совете Европы не так уж и много. Так что стул под Пьюси шатается, конечно, но держится он за него крепко. Тем и живем.

Счастливо женат на Патриции Гринграсс последние тридцать лет. В браке трое-четверо, сколько вас вообще там Пьюси?, детей. Собачий питомник, конюшня фестралов и даже один пегас. И ведь прекрасно же жили, пока не объявилась она.
___

Барбара Эббот уехала на стажировку в Америку сразу после школы, да так там и осталась. Родители пытались уговорить ее вернуться, но чопорность английского высшего света ее не прельщала. Хотелось свободы, развлечений, новых знаний и шика. Она устроилась на работу в местное Министерство, где не делала особых успехов, но жила весело и раздольно. В Англию практически не приезжала, отделываясь открытками по праздникам.

Приехала в августе 1981-го вместе с делегацией от Северной Америки, но личные дела вынудили ее остаться. Семья давно махнула на нее рукой - пусть уже делает, что хочет, но такого, нет, ТАКОГО от нее никто не ожидал.

___

Не буду вдаваться в детали, но Пьюси бросил жену, детей, собак и конюшню, переехал в отдельный домик и стал жить - на виду у всех, под прицелом камер репортеров светской хроники и к вящему неудовольствию приблизительно всего чистокровного сообщества с Барбарой Эббот... натурально как с женой. Немыслимый скандал, немыслимый. С февраля эффектную блондинку пытаются уличить в беременности, ищут у нее корни вейлы, пытаются выяснить, не опоили ли Пьюси амортенцией. Словом, разговоров о таком вопиющем нахальстве в свете много. Вероятно, говорить об адюльтере приятнее, чем о смертях и заключенных.

А, совсем забыл. Барбара Эббот - младшая сестра моей супруги. И мне ужасно не хочется, чтобы какая-либо грязь прицепилась к моей семье. Снова.

ДОПОЛНИТЕЛЬНО

В целом, я все написал в заявке. Мне очень нравится концепт, но поменять здесь можно приблизительно все. Мне кажется, из этой завязки можно развить любопытную сюжетку, я готов помогать. С вас - оживить персонажей.)

СПОСОБ СВЯЗИ С АВТОРОМ

Лс и гостевая, потом разберемся.

---

Пример поста автора заявки

Вот уже неделю как Бартемиус Крауч-старший понимал колдомедиков. От них все ждали волшебной - в плохом смысле волшебной - пилюли, которая вылечит любые болезни мгновенно. С момента вступления в должность Министра Магии такой таблеткой стал сам Крауч. Вместо страны ему любезно передали корыто с дерьмом, из которого он должен был по щелчку пальцев соорудить бочонок хорошего ирландского эля. Ему заглядывали в рот, блаженно улыбались и всё ждали, что вот же, вот же совсем скоро придет решение. И заживем как прежде - все родные по домам и за семейными столами, дети в школе, на работе порядок и вялотекущие процессы, над которыми можно снисходительно смеяться за чашечкой пятичасового чая вместе с коллегами. А главная забота - выбрать новогодние подарки. Но.

Но.

Родные и друзья мертвы, пропали без вести, невменяемы или, что еще хуже, в тюрьме.
Министерство - взбудораженный курятник - никак не досчитается специалистов на весомых постах.
Хогвартс еще относительно безопасен, усилен отрядами ДОМП, так что большинство детей и забирать не стали.
Любые массовые скопления - опасность.
Близкие, друзья и родные - под ударом.
Власть - как Кронос, пожирающий своих детей, - агонизирует, теряя последних верующих.

Все так.

Бартемиус был ровно таким же гражданином своей страны, что и все прочие. И он бы с удовольствием посмотрел на то, как кто-нибудь другой постарается решить за него проблемы. Но никого не было ни за ним, ни рядом. Своих хотелось спрятать подальше. Чужих - не подпускать близко. А вообще очень хотелось отвлечься и свободно выдохнуть. Но на семейном рождественском ужине больше никогда не будет сына, а притихших Веронику и Оливию, добровольных узниц в собственном доме, Бартемиус мог только обнимать и уговаривать, что со временем станет все хорошо.

Его вот никто не уговаривал. Не гладил по лысой макушке, осторожно обходя шрамы, которыми был испещрен затылок, не обещал светлого будущего. Бартемиус криво улыбнулся своему отражению в начищенном пресс-папье на рабочем столе, затем погладил по бронзовой макушке  бюст Александра Македонского. Но быстро отдернул и провел крупной ладонью по совершенно сухим глазам, смахивая несуществующие слезы. Бюст ему подарил Арчибальд Лонгботтом, его кузен, когда Барт впервые занял руководящий пост. Так Македонский и кочевал с ним со стола на стол.

В канун Рождества Крауч был на могиле - страшно сказать - Лонгботтомов. Он все еще никак не мог привыкнуть к тому, что половины его семьи больше нет, что явился с пакетом сладостей. Их ему доставили по старой традиции - своему крестнику Фрэнку он покупал сладости каждый год, даже тогда, когда тот уже стал старшим аврором. Теперь сладостям никто не будет радоваться с таким совершенно щенячьим трепетом. Больше никто не придет на Рождество, никто не пришлет открытку на день рождения. Ни Арчибальд, ни Фрэнк, ни Алиса, ни Элджи, ни Энид.

Никто.

Августа тоже вряд ли. Два месяца она лежала в коме в Мунго в особо охраняемой палате, и над ней колдовали медики. Прогнозы были неутешительные, но ее сердце еще хотя бы билось. Редко, медленно и как будто с перебоями - иначе Бартемиус не мог объяснить особую озабоченность медиков - но билось. Он бывал у нее раз в неделю, говорил с ней. Пару раз был вместе с Вероникой, но та все больше плакала и гладила Августу по волосам.

Новость о том, что она очнулась, застала Крауча дома у камина с сигарой в зубах. Он оделся мгновенно и сразу же скрылся в пламени камина. Уходить, не прощаясь, он научился давно, и дома к этой его причуде привыкли. У кабинета ему в лицо привычно плеснули воды из «Гибели воров», дежурный аврор поздоровался и пропустил его в палату. Августа будто бы дремала, но если медики говорили, что ее сознание прояснилось, значит, так оно и было. Этим людям, терпящим регулярные проверки от особой охраны особого пациента, можно было премию только за терпение выписывать.

- Привет, - негромко поздоровался Крауч, повесив мантию на вешалку у входа. Ему казалось, что веки Августы подрагивали. Может, притворялась. Сколько лет он знал ее? Столько же сколько и Арчи. Всю свою жизнь. Бартемиус подошел вплотную к кровати и легко тронул руку Августы. - Как ты? Как себя чувствуешь? Не притворяйся, знаю, что не спишь, - Крауч едва улыбнулся. Если кто тут и притворялся, то это был он. Притворялся, что все хорошо. Что перед ним все еще Августа, а не наполовину седая, резко состарившаяся дама, у которой неизвестно что с памятью и состоянием.

И которая явно не читала газет последние два месяца.

ВЕДУЩЕГО СПЕЦИАЛИСТА ММ ПО МЕЖДУНАРОДНОМУ ЗАКОНОТВОРЧЕСТВУ

---

IVY GAMP  |  АЙВИ ГАМП

чистокровная; 30 лет; Отдел международного магического законодательства | Betty Gilpin

---

ПОДРОБНОСТИ

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ

В отличие от витающей в облаках фантазий сестры и витающего в облаках буквально брата Айви с самого детства имела реалистичный взгляд на мир. Если хочешь чего-то – пойди и возьми. Нечего ждать с моря погоды.
Ей всегда нравилось узнавать новое, но не чтобы складировать свои знания на запылившихся полках памяти, а делиться ими, удобно вставлять в беседу или давая совет, который обязательно приведёт к успешному результату.
Общительная от природы Айви ещё со времён учёбы в школе всегда окружала себя толпой друзей и поклонников, не обязательно в романтическом смысле. Она хороший друг. От неё не стоит ждать подвоха, она всегда поддержит, всегда поможет, и никогда не предаст, даже при виде значительной выгоды. Айви бескорыстна, но бескорыстность её двойственна: если что-то и делает для кого-то, то только безвозмездно, не требуя ничего взамен, но если она что-то сделала для вас, то знайте, теперь вы ее должник. Прямо о помощи не попросит, но заметит, если её не окажете.
Айви надёжна, исполнительна всегда следует правилам. Любит порядок. Спокойна, ответственна, всегда поступает, по совести, любое дело доводит до конца, не сдаётся и не бросает дел на полпути. 
В работе предпочла дипломатическое поприще, где необходимо много общаться с людьми и законотворческое, где ей доступно применить едва ли не главное своё жизненное стремление - наведение порядков. И то, что отец Айви работает в том же департаменте совсем не сыграло здесь роли.
Она умеет настроить всех вокруг на одну волну, организовать всех в единую рабочую единицу, вдохновить, сплотить команду и создать по-настоящему эффективный коллектив. Успешность обеспечена целеустремлённостью, решительностью и планомерностью Айви Гамп. Хотя иногда может показаться, что она действует слишком спонтанно и непредсказуемо. На самом деле это всего лишь признак высокой скорости мысли. Кроме того, волшебница не станет тратить свои силы на достижение чего-то призрачного, какой-то фантастической цели. Она всегда действует строго по плану, предварительно оценивая все последствия, выгоды.

ДОПОЛНИТЕЛЬНО

В отношениях с семьёй проявляет верность и преданность к родителям, покровительство – к младшим брату и сестре. В школе никому не позволяла задирать их, в министерстве – в её присутствии тут же смолкали нелепые разговоры о конторской мышке – Хизер, возомнившей себя аврором. Айви не производит впечатление вспыльчивого человека, всегда полна достоинства и дружелюбия, но что-то в ней подсказывает – она затолкнет обратно в глотку любые нелестные слова о ней самой или о ком-то из родных. Пока никто не отважился.

п.с. внешность желательно не менять

СПОСОБ СВЯЗИ С АВТОРОМ

лс, гостевая.

---

Пример поста автора заявки вставляем сюда

Хизер не знает как легилименция ощущается другими людьми. Она испытывала это на себе во время стажировки в аврорате, но как-то не догадалась поговорить на эту тему с коллегами. Их задача была – защищаться при помощи окклюменции, городить стены, строить лабиринты и непроходимые тропы. Естественно, поначалу никто не справлялся и не мог дать наставнику отпор, всех в свои неласковые объятия заключало подавленное настроение. Все чувствовали себя поруганными, вскрытыми точно консервные банки, вывернутыми наизнанку. В такие моменты не до болтовни.
Эти уроки давались сложнее маскировки и слежки, отработки тактик и физической подготовки. Ментальная магия сама по себе невероятно сложна и не имея хотя бы капли таланта никакими усердными тренировками ей не научиться. Как не вырастить из самой плодородной земли дерево, если не посадить в него семя.
Но существовала и другая причина: учитель обещал не погружаться глубоко, не выискивать и не просматривать глубинные тайные воспоминания, только то, что на поверхности, его задача не узнать чьи-то секретики, а научить прятать важное под мусорным и наносным. Его обещание сродни фразе «не думай о розовом слоне».
Хизер прошла курс и сдала экзамен одной из первых. Не потому, что у неё особый талант или она усерднее других, она настолько заурядна, что у неё даже не было тех самых розовых слонов.
- Одни книги, мисс Гамп, одни лишь книги, - вздыхал наставник. Что неудивительно, Хизер большую часть жизни проводила за чтением. Им же занималась на стажировке, дожидаясь, когда коллеги разделаются с очередным экзаменом.
Слова наставника ментальной магии застряли в золотоволосой голове будущей героини, и память её сама собой сложилась в библиотеку. В узкие, освещённые слабым светом, проходы между стеллажами, винтовые лестницы и ряды книжных томов. Желающему отыскать там конкретное воспоминание остаётся только пожелать удачи.
Мистер Селвин в этом вопросе проявляет удивительную осведомлённость, осторожность, деликатность даже, прося Хизер показать необходимое. Не ломится напролом, рискуя повредить высокие колонны, удерживающие сводчатые потолки, - тонкую архитектуру её сознания – остовы высшей нервной деятельности.
В своей памяти Хизер и королева, и хозяйка, и домоправительница. Протянув метафизическому Торнтону руку, она ведёт его за собой коридорами памяти, одной ей ведомым маршрутом, чтобы в одном из закоулков остановится, вытащить тонкую книжицу в твёрдой обложке цвета крафт-бумаги, раскрыть её.
Страницы книги замелькали, словно подхваченные порывом ветра и остановились в конце апреля. Страница датированная двадцать первым числом превратилась в крохотное окно, но почти сразу оно расширилось и Хизер затянуло внутрь вместе с её гостем. Она ощущает под ногами твёрдую почву и очертания окружающего из размытого красочного водоворота делаются отчётливыми.
Штаб-квартира аврората, разделённая на перегородки, за одной из них – рабочий стол Хизер Гамп, за ним - она сама. Немного выцветшая версия настоящей. Она склонилась над папкой с необходимыми Селвину документами, читает, делает пометки и на её лице все чётче проступает выражение недоумения, смешанного с гневом. Очевидно же – дело против её однокурсника шито белыми нитками. Нитками размером с канаты на морских судах.
Настоящая Хизер тоже злится, заново переживая тот вечер, но быстро берет себя в руки и делает приглашающий жест Торнтону, дозволяя ему заглянуть за плечо своему воспоминанию и прочесть содержимое засекреченных страниц.
Это тянется, кажется, целую вечность, но во снах, местах и воспоминаниях время весьма относительно. В какой-то момент возле стола появляется выцветший Уильямсон, ставит на стол волшебницы чашку с кофе и, подмигнув, отправляется к своему месту. Обе Хизер провожают коллегу недоброжелательным недоверчивым взглядом. К кофе Гамп-воспоминание не притрагивается.
Когда Хизер из воспоминаний не торопясь прорабатывает все документы, запечатывает их заклинанием, ставит подпись и откладывает папку на край стола к другим оформленным делам тот же водоворот подхватывает волшебников и выбрасывает в просторный ресторанный зал. В выразительную тишину, подчёркнутую заоконной бурей.
Гамп несколько минут молча смотрит на Селвина.
- Вы так уверены, что я вас не сдам. Почему? – спрашивает она тихо, прежде чем приложиться к стакану с виски.

КУЗЕН И НАСЛЕДНИК ФЛИНТОВ

---

HEDDWYN FLINT  |  ХЭДВИН ФЛИНТ

Чистокровный, 36, сотрудник заповедника Валлийских зелёных драконов | Max Irons

---

ПОДРОБНОСТИ

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ

Семейство Флинтов живет в Уэльсе во Флинтшире, округ со статусом графства, большую часть их владений покрывают национальные парки и так называемые «Области выдающейся природной красоты», так что магглов там обитает мало и вряд ли они могли вызвать сильную неприязнь или ненависть. Так что скорее всего в числе пожирателей смерти их не было. (но это на ваше усмотрение)
Зарабатывают за счет инвестиций, влкдывают средства в выгодные (или не очень) предприятия и получают с них дивиденды. Последний и лучший их ход – стать главным акционером компании по изготовлению скоростных мётел серии «Нимбус», созданной в 1967 году Девлином Уайтхорном.
Являются так же спонсорами драконьего заповедника Уэльса, который занимается в основном разведением и содержанием валлийских зеленых драконов.

Состав семьи:
Мистер Флинт – отец, имя, возраст на ваше усмотрение. Его сестра – Медея Флинт – Медея Бёрк в замужестве.
Миссис Флинт – имя, возраст, девичья фамилия на ваше усмотрение, наличие родственников так же.
Хэдвин Флинт – это вы.
Маркус Флинт – 8 лет, сын Хэдвина.
Анейрин Флинт – брат 31 год, баловень, ищет себе занятие и смысл жизни.
Кузены: Освальд Бёрк, Маркус Бёрк, Франсин Бёрк (Гринграсс), Изабелл Бёрк (Трэверс)

Хэдвин старший в семье, так что на него повесили все, что можно повесить в таких семьях. Обязанности в основном. Вести себя прилично, учиться хорошо, получить достойную работу, жениться на ком следует, обзавестись своим наследником.
Учился в Слизерине, играл в факультетсткой сборной по квиддичу, был старостой факультета и старостой школы, обзавелся друзьями, возможно врагами тоже. Получил блестящий аттестат и НЕ пошел в министерства магии.
Он чуть не семь лет набирался решимости, чтобы пойти против воли отца и заниматься тем, к чему лежит душа, а не тем, что выглядит прилично и безопасно.
С третьего курса Хэдвин открыл в себе интерес и способности к уходу за магическими существами и чем опаснее - тем интереснее. Особый интерес к драконам вызван тем, что поместье расположено рядом с заповедником, который спонсирует семья. Он любовался ими издалека во время прогулок и мечтал, что однажды сможет любоваться вблизи, помогать им и оберегать.
На работу приняли без проблем.
Родители долго протестовали, еще бы – наследник в постоянной опасности. Но Хэдвина не переубедить. Подозреваю, что жена Хэдвина тоже не в восторге, а может она наоборот одна из тех, кто понимает, и работает в том же заповеднике.

ДОПОЛНИТЕЛЬНО

Изабелл довольно мелкая для вас, не знаю замечали ли вы её вообще в детстве. Но во взрослом возрасте она может оказаться очень полезной родственницей по части артефактов и вообще.
С Освальдом на короткой ноге.

СПОСОБ СВЯЗИ С АВТОРОМ

лс, гостевая.

---

Пример поста автора заявки

При матери Изабелл не осмелилась бы даже в шутку произнести предложение прогулять званый вечер у Селвинов, и вообще у кого бы то ни было. Нельзя чтобы о Бёрках подумали плохо. А с Освальдом проще. Проще чем с родителями, с Маркусом и особенно чем с Франсин. Несмотря на большую разницу в возрасте и интересах, у них было кое-что, что делало их отношения доверительными. Тайна. Грязный маленький секрет.
Относительно Освальда это, строго говоря, не секрет, его официально зарегистрировали в специальном отделе в министерстве магии, все чин чином, а Изабелл – нет, чтобы не портить девочке жизнь. Что лично она только приветствует, стесняясь своей непрошенной способности влиять на людей.
Селвин мерзкий, в глазах Изабелл его спасает только причастность к дому Слизерина, хотя умения общаться ему это не добавляет. По мнению Бёрк он ничем не выделяется из толпы студентов, чтобы так зазнаваться и смотреть на окружающих свысока. Родовит – да, учится хорошо – да, не урод – да, но почти каждый первый на факультете может похвастать теми же характеристиками. И вспыльчивость по пустякам не даёт девушке представить его героем хоть чьего-нибудь романа.
- А можно я чашку с чаем уроню на колени Торнтону? Он обязательно вырядится во что-нибудь этакое, а так я оставлю след в его душе, - хихикает Беллс, подходя ближе к брату и заключая его в объятия перед следующим перемещением. Рядом с Освальдом ей спокойнее, словно его аура невозмутимости и уверенности в себе распространяется и на неё. Выглядеть как Бёрк она уже умеет, но чувствовать себя как Бёрк ещё учится.
- Я отправлю сову, - берет на себя небольшую ответственность девушка, и пару минут общества птиц, а не жениха.
Второй переход, уже до ворот замка Изабелл переносит легче. Парная трансгрессия удовольствие ниже среднего, но тошноту, подкатившую к горлу следом за ощущением твёрдой земли под ногами, юная волшебница списывает на силуэт Селвина-младшего, дожидающегося гостей.
Она вздыхает и по совету брата цепляет на лицо улыбку. Не видя, впрочем, необходимости играть роль перед самим Торнтоном, он прекрасно знает как «рада» она летней новости. Примерно так же, как и он сам.
Рад он их приветствовать, как же.
Давно не виделись. – Думает про себя Изабелл, невольно вспоминая как пару дней назад они подчёркнуто не замечали друг друга в купе Хогвартс-экспресс, пока ехали домой на каникулы. Беллс заболталась с приятельницей на перроне и все места были уже заняты к тому времени, когда она опомнилась. Пришлось подсесть к Селвину и его мрачному рыжему однокурснику с орлиного факультета. Это была ооочень долгая и безмолвная поездка. Общительности в этом году из-за активации дара у девушки поубавилось, Торнтон, умеющий общаться только в снисходительном тоне, когда не психует, не лучший собеседник, а третий и вовсе, казалось, делает вид, что его нет. Так что Изабелл уткнулась в «Тысячи волшебных трав и грибов» и в надежду, что её очарование не выдаст фортеля в купе с двумя мальчишками.
Мисс Бёрк все с той же улыбкой многозначительно посмотрела на брата – мол, погляди, я же говорила он разрядится в пух и прах. Новенькая мантия Торнтона будто источала из себя запах денег и нарочитой роскоши.
- Извини за опоздание, - вместо приветствия говорит Беллс и даже не думает протягивать ему руку. Не будь рядом Освальда Торнтон наверняка отпустил бы комментарий по этому поводу, но присутствие взрослого волшебника – отличный сдерживающий фактор. – Я просто… не хотела приходить… не могла определиться с нарядом. Ответственный момент, сам понимаешь, нужно соответствовать поводу и не перещеголять тебя. Отличная мантия, кстати. – Усмехается Бёрк.
Для Изабелл, напротив, присутствие Освальда здорово развязывало руки. При Медее она не отважилась бы.

КУЗЕН И НЕ НАСЛЕДНИК ФЛИНТОВ

---

ANEIRIN FLINT  |  АНЕЙРИН ФЛИНТ 

чистокровный, 31 год, оборотень, безработный, изобретатель, в поисках себя | Ben Hardy

---

ПОДРОБНОСТИ

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ

Семейство Флинтов живет в Уэльсе во Флинтшире, округ со статусом графства, большую часть их владений покрывают национальные парки и так называемые «Области выдающейся природной красоты», так что магглов там обитает мало и вряд ли они могли вызвать сильную неприязнь или ненависть. Так что скорее всего в числе пожирателей смерти их не было. (но это на ваше усмотрение)
Зарабатывают за счет инвестиций, вкладывают средства в выгодные (или не очень) предприятия и получают с них дивиденды. Последний и лучший их ход – стать главным акционером компании по изготовлению скоростных мётел серии «Нимбус», созданной в 1967 году Девлином Уайтхорном.
Являются так же спонсорами драконьего заповедника Уэльса, который занимается в основном разведением и содержанием валлийских зеленых драконов.

Состав семьи:
Мистер Флинт – отец, имя, возраст на ваше усмотрение. Его сестра – Медея Флинт – Медея Бёрк в замужестве.
Миссис Флинт – имя, возраст, девичья фамилия на ваше усмотрение, наличие родственников так же.
Хэдвин Флинт – 36 лет, сотрудник драконьего заповедника Уэльса, наследник семьи. 
Маркус Флинт – 8 лет, племянник, сын Хэдвина.
Анейрин Флинт – это вы.
Кузены: Освальд Бёрк, Маркус Бёрк, Франсин Бёрк (Гринграсс), Изабелл Бёрк (Трэверс)

Анейрин в своей семье и своей жизни чувствует себя птицей в клетке. Он понимает, что надо соблюдать правила, чтобы не лишиться своих привилегий, но в душе он этакий бунтарь. Одевается вызывающе, носит волосы, которые не помешало бы отстричь по настоянию матери, может у него даже серьга в ухе в виде клыка. Он и человек такой: непоседливый, быстрый, долго на одном месте не сидит. За словом в карман не лезет, а в драку влезть - вообще без проблем.
Учился в Слизерине, играл в квиддич на позиции охотника. Аттестат получил приличный, за неимением лучшего слова. После школы получил год на путешествия и самоопределение. Отправился в Европу, где в очередной стычке в баре нарвался на оборотня. Что было дальше догадались?
Да, его отметелили как следует и покусали, так что в Уэльс вернулся не совсем тот Анейрин, который уехал.
Вроде бы и свой парень, побеседовать, пошутить, выпить может и вообще прекрасно провести время, но если его задеть – вспыхивает точно спичка.
Свои звериные порывы сдерживает с помощью аконитового зелья (которое специально для него каждый месяц готовит тетушка Медея, которая искусный зельевар) и некоторых артефактов, которые специально для него создала Изабелл – когда уже научилась это делать, то есть не очень давно.
Анейрин то изобретает ускорители для метел, то подаётся в артефактологи, то собирается пойти в профессиональный спорт, то занимается колдографией, то пишет статейки для небольших изданий под псевдонимом, то решает стать музыкантом, то потом на месяц выпадает из жизни.
Звериная натура не даёт ему усидеть на месте, вот его и кидает из стороны в сторону.
Его оборотничество держится в строгой тайне, ведь иначе его выпрут из общества.

ДОПОЛНИТЕЛЬНО

Будем дружить! Учились в школе практически в одно время и играли в квиддичной команде. Уверена, когда Анейрин планировал заняться артефактами Беллс его настойчиво отговаривала, чтоб не взорвался случайно. Помогает с артефактами и хранит его тайну.

СПОСОБ СВЯЗИ С АВТОРОМ

лс, гостевая.

---

Пример поста автора заявки

Брови Изабелл в нескрываемом удивлении ползут вверх. Вот это да, только что заговорила о целителе, и он уже здесь. Точнее она. Повезло. Вот только Беллс в везение не верит и осторожно заглядывает за спину посетительнице, сквозь оконные переплёты в сизовато-синюю дымку Лютного переулка, ожидая увидеть там парочку подозрительных фигур.
Как показала практика – врагов у неё немало. Бёрковских, мужниных, и сама Беллс наверняка дорогу кому-то перешла тоже. С них станется подослать агрессивную безделушку, а следом «спасителя».
Трэверс опускает взгляд на безвольно повисшую руку, на багровые разводы на белой коже, на мелкие струйки и капли крови, стекавшие на пол с неподвижных пальцев, с кончиков аккуратных ногтей. Медленнее чем вначале, как будто кровь загустела и покидает сосуды неохотно. Но и переставать пока тоже не собирается.
- Вы работаете в Мунго? – Интересуется Изабелл, переводя взгляд на необычайно привлекательное лицо собеседницы. С таким нужно рекламировать расчудесные зелья, сохраняющие молодость кожи на долгие годы или модные новинки от мадам Малкин и других законодателей магической моды.
Ей делается неловко за свой вопрос. На лбу у Изабелл мысли не написаны, но волшебнице по ту сторону прилавка наверняка уже кто-то задавал подобный вопрос. Кто-нибудь из капризных пациентов, кому подавай воон того усатого целителя средних лет, он похож на человека, знающего толк в медицине, а не эту миловидную практикантку. Практикантка же, да?! Или вообще медсестра?!
Изабелл мысленно извиняется за свою предвзятость. По-другому на вещи начинаешь смотреть, когда собственная безопасность и здоровье стоят на кону. Но она не из этих капризных, все знающих лучше, пациентов. Она из тех, кто вообще ничего не смыслит в целительстве и травмах, если их нельзя залечить настойкой бадьяна. Да и выбор у неё не то, чтобы был.
Беллс заглядывает за плечо посетительницы ещё раз, отмечая появление мелких мушек перед глазами. Определенно это не пыль, Освальд и его сотрудники следят за чистотой в магазине не хуже, чем целители в операционной.
Бездумным жестом, для успокоения, проворачивает на пальце здоровой руки обручальное кольцо, не думал же Трэверс, что она не догадается какие именно чары в него встроены?
- Мне кажется последствия уже наступили, мисс… - Изабелл прислоняется боком к стойке, очень ей хочется присесть, или, ещё лучше, прилечь. – У меня звенит в голове, и я не чувствую пальцев. – Она приподнимает руку, точно затянутую в бордовую перчатку, показывая целительнице область действия. – Вы только не подумайте, на меня никто не нападал, и с острыми предметами я обычно нормально управляюсь, просто попался очень несговорчивый артефакт. – Она поводит плечами, представляя себе урон, если бы эта штука впилась ей в лицо, как и намеревалась изначально. Кожу, мышцы, сосуды и нервы можно вернуть в изначальное состояние при помощи целительских чар и зелий, а вот с глазами не все так просто. Иначе отчего так много волшебников, в том числе выдающихся, носят очки или используют волшебные артефакты вместо утерянных органов зрения?

Аферист

---

  Имя, чистота крови, возраст на ваш выбор

---

Саунд

На ловца и зверь бежит

Adam Driver
Задумка в стиле «поймай меня, если сможешь» с романтическим уклоном.
Он - преступник, аферист и жулик, желательно не ПС, но если и ПС, то переживем. Этакий баловень судьбы, которому всё даётся с лёгкостью, а раз так, то зачем напрягаться и зарабатывать, когда можно просто украсть? Зачем учиться, если можно «напечатать диплом», а где диплом, там и банковский чек.
Хизер – аврор, которой в своё время прочили скучные экономические преступления в качестве потолка для карьеры. Вот неплохо бы эти дела разнообразить и повеселиться, погоняться за призраком и влюбиться там по ходу дела.

БЛИЗНЕЦЫ КРОСС

---

Jane Cross  |  Джейн Кросс
So you can throw me to the wolves
Tomorrow I will come back
Leader of the whole pack
Beat me black and blue
Every wound will shape me
Every scar will build my throne

полукровна, 27, частный детектив |Krysten Ritter

---

ПОДРОБНОСТИ

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ

Ты цинична, груба, и прямолинейна. В добро не веришь, во зло - тоже. Магический мир разочаровал тебя, как и все человечество.

Ты родилась в доме, где совершенно всем на всех было наплевать. Одна из старших из десяти братьев и сестер, из которых еще не ясно кто был родным а кто двоюродным, ты скорее выживала, чем жила. Ор, драки, бедность, стыд. Изо дня в день, изо дня в день. Кому некогда, кому нет дела — какая разница, "взрослые" никогда ничего не решают, и поэтому ты всегда решала все для себя, с самого детства. И никто не был тебе указом — потому что у тебя никогда не было выбора.

Твоя мама - сквиб, твой отец - маггл в долгах по уши потому что он и правда считает, что однажды выиграет в лотерею или его лошадь придет первой к финишу. Единственным утешением был брат, с которым вы делили все, начиная от утробы и заканчивая ответственностью за младших братьев и сестер, за которыми кому-то надо было следить.

Ты умела воровать еду, начистить лицо парням из соседского двора, и списать экзамены в школе, в которую тебе некогда было ходить. Да и учебники, в общем-то, не на что покупать. Ты не хотела бы всего этого уметь, но едва ли у тебя когда-то был выбор. Это мир, в котором ты оказалась. Это карты, которые выпали на руки. И ты их взяла и начала с их помощью выживать так, как умела.

С тех пор, как тебе пришло в Хогвартс, стало полегче хотя бы во время обучения, пускай шлейф из всех родственников и из бедности до сих пор шел за тобой по пятам изгибающимися тенями. Но ты была сильнее этого всего. Девочка, которую не впечатлить жестокостью, и от которой не получить тяжких вздохов впечатлительной натуры. Прямолинейна как стрела — мало следит за собственным языком а иногда и кулаками, если так будет нужно.

Ты вступила в дуэльный клуб и вскоре стала его победителем. Ты стала охотником команды по квиддичу и забила рекордное количество голов. Пускай ты может и не любила копаться в книгах в поисках ответов на вопросы, но сила, меткость, и таланты к боевой магии не давали промаха. Все ответы на свои вопросы ты могла из кого угодно выбить.

В школе ты была чуть менее цинична. Почему? Потому что ты все еще верила, что все может быть иначе. Что ты и правда сможешь изменить не только финансовую ситуацию своей семьи, но и даже уголовную ситуацию всего мира. После выпуска из Хогвартса ты вступила в ряды хит-визардов, и работала в них несколько лет, пока магический мир не выплюнул тебя как старую жвачку.

Произошел несчастный случай. Во время операции по поимке преступника, он бежал и взял в заложники несколько магглов. Ты приняла на себя риск, ты ринулась в бой, ты задержала преступника, и, в общем-то, сделала все правильно. Вот только правильное твое решение закончилось случайной смертью двух магглов.

Так бывает, это случается, это часть работы. И в то же время командир той операции кинул тебя под поезд, сбросив ответсвенность за его собственные ошибки тоже, и умыл руки, пока ты погрязла в пучинах разборок и бюрократии Визенгамота. А под конец тебя уволили. Не просто уволили, из тебя сделали пример. За все те годы, что ты им отдала, и за прекрасную службу, ты получила официальное заявление и пинок под зад.

С того момента ты быстро поняла, что аврорат со всем своим министерством может идти на хуй, и в своей жизни разбираться ты будешь сама. Что же, у тебя в качестве частного сыщика получается отлично.

---

James Cross  |  Джеймс Кросс
My dreams are not unlike yours
They long for the safety
And break like a glass chandelier
But there's laughter and oh there is love
Just past the edge of our fears
And there's chaos when push comes to shove
But it's music to my ears

полукровен, 27, аферист-контрабандист (твоими словами, "предпрениматель") |Robert Sheehan

---

ПОДРОБНОСТИ

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ

Свой первый кошелек ты смог успешно своровать в шесть лет. До этого тебе достаточно часто прилетало от внимательных людей, но ты быстро лечил свои синяки да ссадины и отправлялся дальше тренировать свои несравненные навыки. Твоя мама — сквиб, твой отец — маггл в долгах по уши потому что он и правда считает, что однажды выиграет в лотерею или его лошадь придет первой к финишу. Для своих братьев и сестер ты становился отцом, но ответственности в тебе в связи с этим не прибавлялось, даже когда количество детей перевалило за десяток а ты был уже весьма себе взрослым человеком. Ты "воспитывал" их брать своими руками все, что им нужно, и не просить ни прощения, ни разрешения. Обидели — дай сдачи. Только и всего. Благо, что рядом с тобой всегда была сестра-близнец, которая если что могла дать сдачи еще больнее, чем ты.

Хогвартс тебя мало привлекал. Стоило тебе только пережить первое восхищение собственной мягкой кроватью и кучей бесплатной еды, что появлялась перед носом, ты быстро начал скучать в этом месте и чувствовать себя загнанным в угол зверем. Ты не знал что такое правила и уроки, ты не умел быть таким правильным школьничком, которого пытались сделать из тебя учителя. Ты не учился, не писал эссе. Но зато достаточно быстро научился зарабатывать галлеоны на продаже каких-то невиданных смесей, которые якобы должны были помогать с экзаменами. Ты списывал во время экзаменов совершенно виртуозно, а позднее продавал свои планы списывания другим. И главное ведь не пойман — не вор. А часть оставшихся денег даже иногда отдавал младшим братьям и сестрам. Ты может и подлец, но у тебя есть сердце.

Просидев не одну сотню отработок и наказаний, на старших курсах ты был выгнан из школы и твоя палочка была переломана пополам. Громкое и совершенно неприятное дело, и ты не то чтобы сильно волновался по этому поводу, пускай репутации твоих родственников это совсем не помогло. В тот же день ты, благодаря своим уже наработанным преступным связям уже раздобыл себе новую палочку и навсегда покинул Хогвартс не оборачиваясь назад.

Сейчас ты знаешь уголовный мир вдоль и поперек. И пускай рыбешка ты совсем небольшая, но ты плаваешь средь акул быстрее, чем они успевают даже замечать. И, кажется, что происходящее в этом мире ты знаешь все — и достать ты тоже можешь что угодно, стоит только попросить. Создавать галлеоны из ничего это твой главный талант, и ты им можешь по праву гордиться.

Ты хороший человек, всегда им оставался, несмотря на свое прошлое. Украсть у воров - дело практически даже благородное. Когда законом была запрещена газета "Люмос", ты вызвался помогать ее распространять практически добровольно, а на самом деле только с легкой помощью Цереры. И именно твоими руками оппоиционные новости облегают весь остров.

---

ДОПОЛНИТЕЛЬНО

Мы познакомились в 1974 году, когда Церера и Харон потеряли своих родителей и временно переехали жить к вам как к дальним родственникам. Родства у нас седьмая вода на киселе, и в то же время на какое-то время мы стали одной семьей, хоть и сомнительной. С Джейн и Джеймсом у Цереры сложились отличные отношения, и потому они остались на связи все это время, и наверняка связутся еще несколько раз.

СПОСОБ СВЯЗИ С АВТОРОМ

начнем через гостевую, потом можем обсудить!

---

Пример поста

Первая мысль, что пришла Церере в голову, это что она впервые в жизни, чуточку, на какое-то мгновение начала понимать своего брата. Нет, не его безумные мысли о чистоте крови и попытке выкарабкаться в какое-то там высокое положение (где? зачем? куда?), но о том мире, в котором они сейчас находились. Церера вдохнула в себя свежий вечерний воздух, надеясь на то, что корсет это единственное, что сейчас сдавливает ее внутренние органы. Оказалось, что дело не в душноте помещения.

Что-то давило на душу, что-то совершенно иное. Корсеты никогда ее раньше не сдавливали, туфли не жали, и шпильки никогда не вкалывались в скальп. Красота, грация, и разговоры о погоде давались ей так же естественно, как деревьям выращивание листьев или птицам пение. Она была идеальна, она была правильна. Она была рождена в общество, в котором ей было суждено быть и она все и всегда делала правильно. Так почему же так тошно на душе? Почему сейчас, находясь на прекрасном приеме и восихитетельном ужине, она чувствовала себя так, будто она находится где-то не там, где должна быть?

Услышав за собой дверь открывающейся двери, Церера выпрямилась (не то чтобы она могла или собиралась в какой-то момент согнуться), изменила свое лицо на вежливо-приветливое, и развернулась в сторону посетителя, ожидая увидеть перед собой либо свою мать, либо... нет, на самом деле, кроме Седны она никого не ожидала. И потому когда перед ее лицом оказалась фигура Джастина, она на мгновение замерла, словно бы на маггловской колдографии.

Она понятия не имела, как именно ответить на его вопрос. Честно? Честно ей хотелось сказать, что весь этот мир казался свитером, вывернутым наизнанку. Вроде бы таким же, как раньше, но на самом деле совершенно иным. Уродливым, странным, неузнаваемым.

Смерть отца разнесла на куски и ее жизнь, и ее семью, и в принципе понимание мира. И Церера, пускай прошло больше года, до сих пор не понимала, как именно ее мать вернулась из Азкабана и решила, что все может встать на свои места. Нет заклинания репаро, что может изменить то, что произошло. Нет такой магии, что могла и правда вернуть все на свои места так, будто Церера никогда не была бедной, никогда не была вмиг осиротевшей, никогда не была в полном одиночестве и не увидела мир с той, с другой стороны.

Седна тоже, казалось бы, упала настолько глубоко, что не должна была подняться. И все же, Седна поднялась. А что Церера? Церера, вероятно, так не могла, не умела.

Ее поместье, ее комната, все эти званые вечера, они были точно такими же, какими были и раньше. Но сейчас, в отличе от пары лет назад, они больше не казались такими же сверкающими и наполняющие душу теплом. Свитер, вывернутые наизнанку, заставлял ее кожу чесаться. И она не могла это больше терпеть.

— Я... — Церера не запиналась. Никогда. И, тем не менее, сейчас она не знала, что ей ответить на такой простой вопрос. Слова сложились в голове сами собой «спасибо за внимание, мистер Нотт, мне захотелось посмотреть на закат. Ах, как же он прекрасен, не правда ли?» Так было нужно, так было правильно. И, тем не менее, Джастину не хотелось врать. Звать его «мистер Нотт» тоже не хотелось.

Она помнила его со школы. Умного мальчика, что писал газету. Внимательного мальчика, который обсуждал ее строки и просил писать больше. Понимающего мальчика, когда Церере пришлось сказать, что она больше не будет писать в его газету. Потому что это было не аристократично, конечно же. Джастин был умен, он был смел, он был внимателен. Он был добр к ней когда ее семья разлетелась на куски и оставался добр после того, как все вернулось на круги своя. Иначе бы она не написала статью ему в газету. А затем еще одну.

Под псевдонимом, конечно же. Аж под двумя псевдонимами. И у Цереры не было никакой причины полагать, что после стольких лет он сможет узнать ее руку. Что после стольких лет он даже мог предположить, что вышколенная, идеальная, спокойная, и такая аристократичная Церера Блишвик могла собственной же рукой написать нечто настолько... революционное.

У нее не было причин прятаться. Их никто не слышит. И в то же время Церера не была готова на искренность. Не в отсутствие псевдонима, право.

— Я давно не видела тебя, Джастиниус, — она не станет говорить ему, что ей трудно дышать. Не станет говорить ему, что ее мир казался каким-то чужим. Не станет говорить ему, что она знает и тайком порой даже читает эту его газету «Люмос». Не станет говорить ничего, потому что леди не показывают слабости. Потому что леди улыбаются. И потому что тогда, когда Церера не понимала, что ей делать, она привыкла поступать единственным способом — упрямо делать вид, что ничего не происходит. — Все отлично, правда. Банкет невероятный, семья Яксли очень постаралась. — Не всем дан талант врать настолько открыто. — Как ты?

Это должен был быть обычный вежливый разговор ни о чем.
Но Церера совершила ошибку. Потому что Церера недооценила проницательность Джастиниуса Нотта. Или вернее нет, Джастина Беллинджера

ГЛАВУ АВРОРАТА

---

Rufus Scrimgeour  |  Руфус Скримджер
Порой достаточно обратить взор на невозможное, чтобы обнаружить правду.

чистокровный, 42-45, глава Аврората |Toby Stephens

---

ПОДРОБНОСТИ

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ

[indent]Оглядываясь назад, Руфус точно знает, почему именно он в конце 81 года стал главой Аврората. Впрочем, он знал, что так будет, весь последний год, когда его предшественник собирался на пенсию. Очень многих держала на своих должностях война, а стоило ей закончиться, отзвенеть последними приговорам Пожирателям, как в ДОМП начались перемены. Странные, непривычные, но ожидаемые.
[indent]Война была частью жизни последние лет десять, венчая привычный образ. Нет, обычных преступлений не стало меньше, вот жестокости в них стало больше. Человеку, которому нет дела ни до своего статуса крови, ни до чужого, было не понять тех, кто вышел на тропу войну в попытке доказать свое право на то, чтобы мир строился вокруг них. Руфус же точно знал, какую позицию в этой войне должно занимать Министерство магии, и какое счастье, что по большей степени она совпадала с его собственной.
[indent]Он всегда хорошо знал Устав и протоколы действий. Чего требовал и от желторотиков, которые только вступали в эту рабочую и опасную жизнь. Уверенный, честный - человек-загадка для большинства: все, что было в его жизни вне стен Аврората, скрывалось очень тщательно от всех, кто не входил в узкий круг его друзей. За улыбкой Руфуса трудно было что-то угадать, не зная смысл этой улыбкой, и для большинства коллег он так и остался таинственным старшим коллегой, но уж точно никто не сомневается, что повышение Скримджер заслужил, и что Аврорат только выиграет при таком начальстве.
[indent]Для Амелии Руфус тоже был определенной загадкой. Но в начале 81 года, Руфус получил в расследование дело гибели ее семьи - убили родителей и младшего брата. Долгий разговор ранним утром в Аврорате закончился своеобразной договоренностью, Амелия тогда впервые поняла, что все-таки не один Орден борется с Пожирателями, как и Министерство достойно шанса на лучшее, не прогнило оно до конца. Через девять месяцев они со Скримджером уже поминали Лонгботтомов, одновременно отмечая окончание войны. Как, порой, странно бывает: люди могут работать годами бок о бок, но узнать друг друга ближе только тогда, когда происходит что-то, как правило, грустное.
[indent]Это как раз такой случай.

ДОПОЛНИТЕЛЬНО

[indent]Первые полгода 82 выдались нелегкими, хотя о чем вообще речь в этом мире? Одним из первых приказов Руфуса на новой должности стал арест Эммелин Вэнс за убийство Эвана Розье. Странно звучит? Оно не только странно звучит, оно вообще все очень странно. Когда показалось, что сюрпризов не будет, в середине июня был разрушен Азкабан, в результате чего сбежали некоторые заключенные, среди них очень опасные. В общем, это только начало, а дальше будет веселее.
[indent]Что касается отношений, то в конце года между Руфусом и Амелией завязалось нечто похожее на дружбу, но тут подкатили повышения, перемена мест слагаемых в уравнении, рабочие вопросы, и так далее. Думаю, что их ждет интересное развитие, но настаивать я точно буду на сохранении дружбы и шуток от Амелии из разряда: "у меня есть низзл и я планирую навести порядок в Британии из кресла министра магии". Но в частном порядке мы можем обсудить еще варианты.
[indent]Ну и главное: у нас замечательные игроки, как в Аврорате, так и вне его, у нас прекрасный глава ДОМП, в общем, я уверена, вам скучно не будет, ни со мной, ни с остальными нашими котиками.

СПОСОБ СВЯЗИ С АВТОРОМ

тг, почта, лс, гостевая.

---

Пример поста

[indent]Разрушение Азкабана и Мунго были отвратительным подарком; одно за другим ложится неприятностями, вынуждающими нервно дергаться, проседая от усталости. Те, кого они так старательно садили за решетку на корм дементорам, оказались на свободе, сводя всю войну к нулю. Оставалось надеяться, что они берега растеряли, не найдут пути обратно, но куда там - одно за другим накатывается, вынуждая нервничать до дрожи в пальцах.
[indent]Домой Боунс добирается поздно, аппарирует на задний дворик между малинником и неухоженным цветником. Амелии все некогда навести хоть какой-то порядок, чтобы не запутаться, не убиться, юбку не гробить. Мамин мирок все тленом отдает, по большому счету выкорчевать все, дать новый шанс на жизнь этому месту. Но некогда, все время некогда, и если маменька с облака смотрит, она, наверное, искренне зла.
[indent]- Мелли!
[indent]Голос миссис Сэвидж звучит как гром среди ясного неба, Амелия даже голову поднимает, но там ни одной тучки. Она чуть прикрывает глаза, натягивает улыбку на лицо:
[indent]- Да, миссис Сэвидж.
[indent]Добропорядочное соседское отношение, еще и дети в школе вместе учились; после смерти родителей Амелии миссис Сэвидж решительно взяла женщину под опеку, ну и что, что еще четыре года, и Боунс сорок лет стукнет. Может быть, она надеялась, что Дункан решит жениться на Амелии, но у этой надежды не было ни единого шанса ко исполнению.
[indent]Миссис Сэвидж с тарелкой в руках, обтянутой фольгой - еда. Амелия такая худенькая, что жердь, и все переживать за себя заставляет, что ни говори, а бывает. Но между слов на светлой кухне с разноцветными салфетками и ажурными занавесочками звучит и то, что может дать пищу для размышления:
[indent]- А у Алисы есть родственники? Слухи ходят...
[indent]Слухи - дело беспокойное, особенно сейчас, особенно после побега заключенных из Азкабана, мнящих маленького мальчика виновным в смерти их дражайшего идеолога. Амелия все еще улыбается, отмахивается: да нет, все глупость, а нервные окончания натянуты до предела, и шла бы уже миссис Сэвидж прочь. Но любезность - лучшее качество, которому Амелию мама научила, и она думает о том, что ссориться с мамой своего друга, такое себе дело. И пирог в ревенем вкусный, и радости от общения масса, но очень хочется в душ и спать, и миссис Сэвидж это понимает, правда, все еще сыплет фразочками смешными, звонкими, ласковыми.
[indent]Когда миссис Сэвидж уходит, Амелия тоже дома не остается. Где искать этого странного "родственника" Алисы, неизвестного природе и следствию? Будь Боунс на месте этого товарища, возможно, акзабанского сидельца, она бы установила слежку за домом, и гостиница недалеко. Маленькая, аккуратная, всякое видавшая за пять десятков лет, что за забором живой изгороди прячется. Семейное дело, звенящее ароматами пирогов и вкусного кофе, Амелия бы в такой гостинице провела пару дней без головной боли, но у нее и дом для этого есть.
[indent]Приветливая девушка на маленьком ресепшене верит в сказочные байки из разряда "ну очень надо". Да и Амелию она много раз видела, в свое время даже с Невиллом. Да, племянник, да, живет сейчас с бабушкой, вот, говорят, что его дядя по линии матери объявился. Заселенцев новых не так уж много, Кесвик хоть и туристический город, но на окраине селиться дело странное. Амелия улыбается все еще, когда идет к номеру: дверь зеленая, с цифрой четыре на нем, а окнами этот номер выходит на дом Боунс на другой стороне улицы.
[indent]Интересно, конечно. Зачем такие тщательные предосторожности?
[indent]По хорошему следовало бы сообщить в Аврорат, Руфусу или Теду или Сэвиджу. Наверное, Сэвиджу было бы лучше всего, взял бы группу, отвели бы глаза магглам иииии... но на это все уйдет время, а, как водится, у таких людей, которые идут мстить невесть за что, обычно чуйка очень хорошая. Настолько хорошая, что через час его тут может не быть. Вот и идет Амелия в одиночку, беспокойная, но уверенная - ее навыки боевой магии могут защитить лучшим образом, в этом сомнений нет.
[indent]Она стучит жестом, которым выдает аврора. Слышит шорох за дверью, решается подать голос:
[indent]- Добрый день. Это Амелия Боунс, я невестка Алисы Лонгботтом.
[indent]Ну же, давай, либо туда, либо сюда. И попробуем решить вопрос.

Жду самую любимую, нежную девочку с личным демоном

---

Solveig Gerda Scarrs  |  Сольвейг Герда Скаррс
And then he'd say, it's alright, I got home late last night
but   I'm a   s u p e r g i r l    and supergirls    j u s t    f l y.

полукровка, 25 лет (1957 г.р.), род деятельности на ваше усмотрение | alycia debnam carey / любая на ваш выбор подходящая под персонажа

---

ПОДРОБНОСТИ

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ

этот день для меня как агония
и тоска по тебе не сравнится даже с тобой.
я вырву все что написано
и лето станет теплой южной зимой.
кто они
когда мир бесится?
кто они – наши дети?
кого им держать за колено?
возвращайся скорее домой
у каждого свои демоны
возвращайся скорее домой
и укрой себя мной
чтобы сердце запело.

Сола - мой луч света в темном царстве. Маленькая, хрупкая, нежная - до невозможности любимая. Кладет голову на колени, смотрит так, что сердце замирает, и только единицы знают, что творится у нее внутри, сколько демонов хранит, и как борется с ними.
Ей не повезло с семьей, но Маркус надеется, что ей повезло с братьями. Отец - пьяница и тиран, мать - не знала вовсе. Маркус заменил ей обоих. Баюкал, кормил, любил, пытался дать ей то, чего от рождения была лишена. Росла и видела только нищету и грязь, радовалась наспех сколоченной игрушке из пустых бутылок и каких-то деревяшек, радовалась, когда Маркус рисовал ей на старых газетах и помятых листах пергамента. Несмотря ни на что не утратила веру в сказку. По крайней мере он хотел так думать.
С раннего возраста замечал, как иногда замыкается - смотрит в пустоту, шепчет что-то тонкими губами, как сжимается в комочек и заходится плачем. Слышит что-то, только ей известное, видит что-то - только ей открывающееся. Долго гадал, что это, пока однажды в ней не проявилась Герда. Кажется, что и черты лица изменились - стали более жесткие, острые, исчезла вся мягкость во взгляде. Сольвейг больше не существовало. Герда громко и вызывающе смеется, бьет словами и кулаками - не важно кого и как, бросается так, что норовит выцарапать глаза и разодрать все лицо как дикое животное. Маленькое дикое животное. Биполярному расстройству не важно - волшебник ты или маггл, оно калечит и истязает изнутри.
После каждого приступа Маркус и Игнар залечивали раны - большинство их шрамов - от нее. За каждый их шрам, придя в себя, она изводила себя. Он мог только догадываться, что творилось в ее душе от осознания, что она приносит боль своим единственным близким.
Приступы стали частыми в их доме, и даже когда Сола поступила в Хогвартс, Маркус часто ее навещал и все пытался найти лекарство. Зелья были, но у каждого был кратковременный эффект - организм вырабатывал привычку и все повторялось заново. На ее шестом курсе случилось то, что рано или поздно должно было произойти - Герда едва не убила однокурсника - разбитое стекло режет по шее лучше всякого ножа.
Маркус прибыл в школу сразу после письма. Он до сих пор помнит больничное крыло, свернувшуюся калачиком Солу на кровати, и громкие, завывающие рыдания - тогда же она и зарекается влюбляться и любить - подпустив к себе человека обрекает его на опасность.
- Забери меня, забери, - просит так, что кровь в жилах стынет. От ее голоса, от ее вида все сжимается внутри него. Но он не заберет, решив что в Хогвартсе ей будет лучше, а на следующий день ее найдут с перерезанными запястьями в женском туалете. Если бы Маркус встретил боггарта, тот бы обязательно принял облик окровавленной, мертвой Солы. Тогда же, кто-то из профессоров Хогвартса сварит новое зелье, оно поможет убрать приступы. Этого зелья хватит на долгие годы.
1982 ой год. Она сидит в баре принадлежащего Маркусу, пьет бокал за бокалов огневиски, и смотрит так, что Маркус понимает - Герда вновь вернулась.

ДОПОЛНИТЕЛЬНО

Сола - запутавшийся, испуганный ребенок. Всегда будет для него ребенком, не иначе. Она сама не понимает, что творится в ее голове и никому, кроме брата не рассказывает о том, что несмотря на лечебное зелье - постоянно слышит в голове свое второе Я. Дикое, необузданное и жестокое. Борется с ней каждую минуту своей жизни. И зелье помогало сдерживать до недавнего времени, сейчас ей все сложнее и сложнее контролировать ее.
Я не прописываю ее личную жизнь, и ее работу - она может быть колдомедиком, журналистом, может помогать брату с баром и тату-салоном, может работать где-то в антикварной лавке помогая ему сбавлять краденое. Вариантов много, полет фантазии не ограничен. Единственное что хочу - чтобы их связь друг с другом была неразрывна. Он первый - к кому она обратится за помощью, она та - к кому он полетит по первому же зову.

Прикрепляю семейное древо:
мать - Ольга Скаррс (в дев. Сигерд). Умерла в возрасте 35ти лет (15 мая 1960-го). Чистокровная волшебница.
отец - Ульфхам Скаррс, 1920-го года рождения. Чистокровный волшебник.
сестра - Сольвейг Скаррс, 25 лет (1957 г.р), чистокровна.
брат - Ингар Скаррс, 28 лет (1954 г.р), чистокровен.
Маркус Скаррс - 34 года (1947 г.р.)

СПОСОБ СВЯЗИ С АВТОРОМ

гостевая, а там договоримся

---

Пример поста

Я играл с океаном, а прежде играл с огнем, мои женщины были отчаянны и умны.
Я смотрел им в глаза, и в каждой искал ее, а когда уставал, возвращался домой с войны.
Я растил сыновей, я рассказывал им о ней, сыновья улыбались доверчиво и светло. «Ты узнаешь ее, - они говорили мне. - У нее на запястье будет одно крыло».
Я прошел через штиль, прошел через чертов шторм, верно в каждом порту ждала бы меня жена, но я шел умирать, не ведая сам, за что – и остался жив, когда позвала она.
В этой женщине мир, которому равных нет, вопреки всему, что я сотворил из слов.
«Ты узнаешь ее, - они говорили мне. - У нее на запястье будет одно крыло».

Я не знал ни одной, что умела бы так молчать, появляться на горизонте, идти ко дну. Словно сам Господь положил ее как печать на сердце моем.

В его самую глубину.

Амикус вопреки устоявшейся привычке не ушел в свой кабинет, а остался сидеть за столиком у стены - скрытом большой деревянной балкой, о которую неоднократно разбивали чью-то голову, бутылки или посуду (по стечению обстоятельств, головы здесь бились куда чаще, чем стекло). Перед ним лежало несколько пергаментов - где-то перед глазами плясали цифры, где-то чьим-то корявым почерком выводились закорючки шифрованного языка, где-то даже был какой-то детский рисунок (так всегда любила развлекаться Алекто). И во все это он честно пытался вникнуть второй час, только мысли уходили куда-то в сторону, не давая ему сосредоточиться за работой.
Он находил какое-то извращенное удовольствие просто наблюдая за нею со стороны - как ловко Эвер управляется с посудой, как скользит по залу словно ничего не весит, как улыбается гостям и порой ему казалось, что видит свечение вокруг нее, видит исходящее от нее тепло в таком количестве, в котором никогда не видел, и это завораживало больше самого необычного волшебства.

Когда она пришла сюда - Амикус считал дни, когда же это хрупкое создание уйдет восвояси не выдержав колорита здешнего места и его обитателей - людьми этот сброд тяжело было назвать, и к этому сброду Кэрроу относил также себя.
- Генрих, повтори, - чуть хрипло - уже несколько дней безбожно болит горло сжимая гортань тисками, мужчина заходится в громком кашле, а после делает глоток обжигающего виски, - хозяин, вам бы к целителю, - гоблин как всегда мудр и прозорлив настолько, что подмечает очевидное, Он опускается на стул рядом с волшебником, не стесняясь наливая себе бокал хозяйского виски, - ребятки Сивого что-то совсем расхулиганились, боюсь как бы до дурного не дошло, - гоблин выпивает и громко крякает, тут же занюхивая своим огромным носом просаленный рукав некогда белой рубашки - а сейчас практически желтой, насквозь пропахшей алкогольными парами и дешевыми сигаретами посетителей, - может пора нанять вышибалу? Негоже вам, хозяин, постоянно выкидывать этот сброд, - второй полный стакан в руках гоблина, пока Кэрроу не смотрит - он также сидит, откинувшись на стуле, голова его чуть наклонена набок, а сам мужчина неотрывно следит за Фарлоу, убирающей стулья. Тут же над ухом раздается очередной кряк и гоблин со стуком ставит бокал на стол, - ну может быть вы уже скажете ей о своих чувствах? - этот тихий, и достаточно невинный вопрос заставил волшебника перевести взгляд на друга. Генрих работал здесь с самого основания бара, и был достаточно неплохим собеседником - Амикус уже давно смирился, что гоблин часто опустошает бар, смирился с его запоями и пьяными выходками, но никак не желал мириться с тем, что этот старик смеет лезть к нему в душу, это пространство Кэрроу оберегал крайне щепетильно, - дорогой мой друг, - его голос тих и спокоен, - все выжратое тобой виски я учту в счет твоей зарплаты, и займись наконец-то работой, иначе я вышвырну тебя отсюда быстрее, чем ты успеешь допить этот третий бокал, - гоблин лишь фыркнул, Амикус порывался уволить его с первого дня и до сих пор не осуществил свои угрозы, прощая ему многие ошибки, и Генрих совершенно не обидевшись, громко покряхтывая вернулся вернулся за барную стойку, куда также подошел Амикус, отдавая бумаги старику.

Эвер оказывается рядом, настолько близко, что он чувствует легкий аромат ее духов, настолько приятный, что ноздри мужчины раздуваются в желании втянуть как можно больше этого запаха в себя, порой, когда Эвер была на выходном, ему казалось, что он скучает по этому запаху, чистому, легкому... — С вашего позволения, мистер Кэрроу, - она перевешивается через барную стойку, вскользь задевая его рукой. Аккуратная ладонь с тонким запястьем. «Ты узнаешь ее, - они говорили мне. - У нее на запястье будет одно крыло». Он уловил тонкую паутинку вен, которые напоминали крыло, и Кэрроу никогда не думал, что обладает такой удивительной тактильной памятью - даже спустя несколько минут он чувствовал тепло прикосновения.
- Сколько вы будете медлить? Эта девушка осветит вашу жизнь, - пьяный бармен проводит Эвер взглядом, а Амикус грустно усмехается вертя в руках пустой бокал, - она не для меня, Генрих. ...Она не для меня, - ставит точку и вместе с ней бокал, он не хотел продолжать эту тему, он не хотел видеть жалость в глазах старого друга, все это было нестерпимо для Амикуса Кэрроу, который раз и навсегда решил, что не нуждается в жалости, любви и Эвер Фарлоу. - Я пошел, не забудь отправить документы, - волшебник отстраняется от стойки и идет в подсобку, где пылились пара принесённых гоблином книг.

Амикус Кэрроу не положительный герой, точнее он совершенно не герой. Он был насквозь пропитан цинизмом, жестокостью и черствостью. Он мог избивать, убивать и унижать - его этому учили с самого детства, он вырос в этом, все это было частью него и Амикус совершенно не хотел это менять, так было легче выжить в этом спятившем мире.
— Надеюсь, ты будешь кричать, потому что я люблю все эти игры в жертву. - грубый мужской голос и сдавленный девичий крик заставили мужчину остановиться у прикрытой двери, он особо не медлил - даже не думая расчехлять волшебную палочку, мужчина резко оказался в кладовке, видя перед собой ублюдка Сивого и прижатую им Эвер, ее глаза будут после сниться в кошмарах - страх, отчаяние, отвращение, что в голове что-то щелкает и наружу вырывается чудовище, за которое Темный Лорд наградил его меткой.
- Ну что же ты, приятель, кто так делает, - его поведение обманчиво спокойно, оборотень совершенно не правильно толкует его слова и довольно ухмыляется резко задирая юбку Эвер и начиная перебирать волосатыми руками на девичьем теле. - Я тоже люблю эти игры, давай поиграем вместе, начинай кричать, - голос похож на рык, а оборотень откинут к стене - его нос сломан и хлыщет кровь, но это Кэрроу не останавливает - он бьет иступляюще, бьет так, что на собственных ладонях костяшки стираются и проблескивает кость - ему плевать на боль, он хочет уничтожить того, кто посмел прикоснуться к ней. На стенах и полу кровь, белая рубашка Амикуса и жилетка пропитываются кровью избитого оборотня, который сейчас уже лежит на полу и лишь хрипит, - ну как приятель, поиграл? - сумасшедшая улыбка играет на губах, он приподнимает оборотня за волосы всматриваясь в помутневшие от боли глаза, - хочешь еще? - улыбка сходит, губы плотно сжаты и он с силой припечатывает его голову о каменный пол, зажмуривается, чувствуя на лице горячие брызги чужой крови. Оборотень затих, и Кэрроу наконец-то выпрямляется, - видимо он наигрался, - пальцами стирает с щеки, губ, подбородка - кровь, невольно размазывая ее еще больше, и сейчас поднимает глаза на девушку, тут же задумываясь о том, каким чудовищем предстал сейчас перед ней, но это была его суть и он никуда от нее не денется, и если сейчас Эвер вылетит из этой подсобки и больше никогда сюда не вернется, или же побежит в Аврорат - он поймет и не станет чинить препятствий. - Ты в порядке? Он не успел...? - Замолкает, только сейчас приходит боль, и не заметил как оборотень обороняясь рассек ему висок и разбил губу, мужчина чуть морщится, остановившись рядом с девушкой, смотря на нее сверху вниз и борясь с желанием притянуть ее к себе, дать понять, что он рядом и с ним не нужно ничего и никого бояться. Глупый... глупый Кэрроу.

НЕЖНО ЛЮБИМАЯ ЦЕЛИТЕЛЬНИЦА

---

Miriam Strout  |  Мириам Страут
"Я буду молиться за тебя, милая, Ты будешь думать, что просто везет."
 
магглорожденная, ок. 29 лет, целительница | Jenna Coleman или Keira Knightley

---

ПОДРОБНОСТИ

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ

Она умела его смешить. Среди сотен других ее достоинств и особенностей. Милых и забавных, и тех, от которых порой он в шутку выл и бился лбом об стол...Она умела его смешить. Как бы не было у него погано на душе. И это станет едва ли не единственным, что сможет он выдавить из себя, чтобы объяснить кому-то...Потому что остальное все уж точно не для них.

Мириам Страут. Его ангел, посланный с небес на эту землю, чтобы не дать ему зачахнуть от тоски и уныния в этой обители недугов и склянок с зельями. Удивительная эта девчонка появилась в госпитале в начале семидесятых. Юная ведьмочка тогда только решила стать целительницей. Сметвик же уже окончил стажировку. Был юн, нахален, самонадеян и неотразим в своем мальчишеском бунтарстве.
Они почти сразу поладили. Не поладить с Мириам совершенно невозможно. И пусть со Сметвиком они, казалось бы, сошлись на почве схожести темпераментов, но с тем же успехом Страут покоряла и самых непробиваемых больничных персонажей, что царапали носами потолки коридоров старого госпиталя. Это был необъяснимый феномен. Эффект Мириам Страут.
Таких людей, как Мириам, мало. А может и вовсе, больше нет. Таких искренних, настоящих и очень родных, словно ты знаешь их целую вечность. Рядом с ними всегда тепло и тебе невольно кажется, что у таких людей всегда все будет хорошо. Иначе просто и быть не может. И когда это оказывается не так, ты готов свернуть горы, чтобы все исправить. Даже если это невозможно. Всем твоим самым разумным доводам суждено осыпаться пылью, когда эти глаза наполняются слезами. Сегодня и всегда отныне.

Она не была похожа на тех девушек, которые обычно ему нравились. Он все больше волочился за длинноногими, волоокими медсестрами, что кокетливо хлопали длинными ресницами. Он красиво ухаживал за ними, включая на полную все свое обаяние, и рассыпался в комплиментах. С ней же он был мил и приветлив, как с какой-нибудь младшей кузиной, но это все было не то.
В ней не было той взрослой, женской грации, она скорее подкупала каким-то своим, еще подростковым очарованием. Но и в них, тех чьи волосы строго зафиксированными идеальными волнами струились по плечам, не было того, что было у Мириам. Что-то в ней восхищало его куда больше, нежели их умудренная жизнью стать и ленивая красота. Тогда он еще не был в нее влюблен. Не был даже очарован, как обычно бывал. Но она становилась ему все более интересной.
Он любил наблюдать за ней. В ее возрасте быть бы ей легкомысленной и влюбленной в эту чертову жизнь без памяти. Но она была личностью куда сложнее.
При всей своей разговорчивости, она надежно хранила свои тайны. Трогательное и добрейшее создание, она была одинока, но в этом одиночестве научилась жить. Научилась ни на кого не полагаться. И дала себе обещание никогда не оглядываться назад. Столь загадочные, прекрасные создания не вырастают из доморощенных принцесс. Не из тех, что произрастают в тепличных условиях под неусыпной опекой родителей. Нет, такие как Мириам вырастают Вопреки. Вопреки чужим планам и любым проискам. Немного обрастают попутно шипами, но стоят тысячи миловидных и постановочно трогательных в своей вымуштрованной застенчивости цветочков, которых обучили складываться в книксен и опускать глазки в нужный момент. Такие как Мириам великолепны в своей решительности и броне. И оттого, когда, сбросив шипы и открывая душу, будь это всего лишь трепом во время ночного дежурства, они протягивают тебе себя на открытой ладони, это стоит всего, что с тобой когда-либо приключалось...

Они со Сметвиком были одинаково неуклюжи в своих попытках быть независимыми от своего прошлого и друг друга.
Он восхищался ей. Остроумной, обаятельной, мудрой и какой-то по-особому доброй. Без этой плещущей через край любви к любому ближнему, случайно оказавшемуся на расстоянии метра. Потрясающей собеседницей и к тому времени уже своей близкой подругой. Чудесной молодой женщиной, наконец.
Он любил наблюдать за ней, смешить ее и сподвигать на глупости, которые, стоит отдать ей должное, она с небольшой порцией формальных возмущений, всегда мгновенно поддерживала. Он любил ее смех и привычку в лицах передразнивать тех, о ком она бралась что-то рассказывать, когда он хохотал до слез. Любил линию ее плеч, горячие руки и ямочки на щеках. И приходил в совершенно детский восторг, когда она делала какие-то милые глупости, которые не принято делать в обществе и не боялась косых взглядов.
Они никогда не ссорились. Только ругались. Почти в шутку. Больше спорили и препирались из-за какой-нибудь ерунды. Или чего-то куда более весомого, что они нарочно превращали в ерунду. Это была часть какой-то исключительно Их игры. Он мог в конце рабочего дня отыскав ее в одной из палат, болтающую с пациентами, бесцеремонно прервать ее беседу. Он ставил ей диагноз: "Острая форма трудоголизма", и несмотря на все протесты, взваливал ее на плечо захватом пожарника, чтобы опустить лишь на лестнице, где она обрушивалась на него колючими своими кулачками и тирадой о том, как это было невежливо. Она любила передразнивать его и греть ледяные свои после улицы руки, запуская их под его джемпер, пока он с литературной руганью извивался в наивной попытке спастись от обжигающих холодом прикосновений.

Гиппократ никогда не был застенчивым. Он скорее был слишком незастенчивым. И дело тут было вовсе не в нерешительности. В своей затянувшейся беспечной юности он не к добру овладел в совершенстве мастерством отпускать близких ему людей. Отпускать быстро привыкаешь. Особенно тех, за кого следовало бы хвататься изо всех сил.
И он снова и снова отпускал Мириам. Так и не решаясь вступить в эту реку во второй раз. Он был убежден, Мириам нужен какой-то хороший и славный парень. И сам же заочно отчаянно его возненавидел задолго до того, как таковой появился на горизонте.
Он упрямился и протестовал всем своим существом, не один месяц ловко уворачиваясь от всех разговоров доброжелателей. И видел ее лицо вместо черно-белых строчек своих книг. С ней сравнивал каждую ведьму, встретившуюся ему случайно, и все они ей уступали. Высокие, статные, те, что заставляют мужчин терять остатки разума, бледнели и сливались с серым этим городом.
Очень долго, уже разбитый однажды, он боялся даже себе признаться в собственной влюбленности в Мириам. Но от одной мысли о ней всякий раз расплывался в теплой улыбке. И тогда она призналась первой.

«И ещё вам пора в третий раз в дурдом, если вы ещё не заметили, что я люблю вас..» ©
Гиппократ давно избегал серьезных отношений. Только если в юности это было похоже на какой-нибудь спешный вальс, еще не лишенный грации. Теперь же Сметвик больше походил на боксера, который уворачивается от ударов, словно одно даже легкое прикосновение может стоить ему жизни. Всякий раз, когда его романы грозили перерасти во что-то серьезное, у него обострялись клаустрофобия и кессонная болезнь разом. Он шутил про «тяжелейшую аллергию на матримониальные отношения». Заверял, что твердо намерен никогда не жениться, а купленное однажды кольцо давным-давно сдал в ломбард, вместе с совестью, трезвостью и остатками здравого смысла.

- Сама эта система оценки людей по универсальным шаблонам их пригодности в быту унизительна! Жена-кухарка, жена-друг, мама, выгодное приобретение...Ровно то же и с мужчинами! Один умеет приколотить полочку в ванной, другой банкир, а у третьего зеленые глаза, которые подходят к новым туфелькам. Я упраздняю эту систему и, вообще, брак! - в запале своей несерьезной бравады он увлекается и повышает голос.
- Твои глаза, кстати, недурственно сочетаются с моими туфельками! – улыбается Страут.
- Я завещаю тебе их после того, как умру в гордом одиночестве. К старости я стану совсем несносен. Пока мои сверстники будут кормить в парке уток в прудах, я буду сидеть на другой скамейке и задирать молодым девчонкам юбки сквозняками из моей волшебной палочки.
Он салютует ей бокалом и хоть прикладываясь к вину заставляет себя замолчать. Словесное недержание его этой ночью приобретает какие-то совсем неприличные масштабы. И завтра, вероятно, осознав все на трезвую голову, он будет с этой же головы рвать волосы. Но он растаял в ее компании и стек в собственный бокал.
Они «отмечали» расставание Мириам с последним ее увлечением. Рыжеволосым аврором, косой сажени в плечах, добродушным и восторженным, словно щенок золотистого ретривера. В мимолетные их встречи, когда Сметвику доводилось перекинуться с ним парой фраз, Гиппократ со своим джентльменским набором из сарказма и черного юморка всякий раз ощущал себя рядом с этой англеоподобной сущностью хтонической тварью из преисподней с чешуйчатыми крыльями.

Целители не терпят слова "врач". Для них это синоним безумца с ножом, не способного исцелять и от беспомощности своей принимающегося резать людей, подобно средневековым врачевателям, увлекавшимся кровопусканиями. Ты часто называешь себя врачом. Но ты, Страут, Целительница куда больше, чем все мы. И не потому, что так написано в твоей трудовой. Пиши администрация госпиталя в этих бумажках правду, добрую половину документов не стоило бы детям показывать. Пока мы латаем раны и недуги, ты не забываешь побеспокоиться еще и о том, кто остается за чертой видимых повреждений. Временами я сам такой же, и сейчас мне кажется, я научился этому у тебя.
И ты спасла Меня. Знаешь, за всей этой бравадой: флиртом с сестрами, бесконечными непродолжительными романами и всеми безумными моими авантюрами, прячется самый обыкновенный трус. Он не так много раз по-настоящему влюблялся. Но всякий раз все это заканчивалось грандиозным его поражением. И этого оказалось достаточно для того, чтобы он совсем стал избегать этой затеи.
Тебя полюбит другой. Тебя нельзя не полюбить. Твой смех, твои глаза. Ты одна в целом свете умеешь Так улыбаться одними глазами. Я первым запру в одной из дальних палат для душевнобольных того, кого не покорит Мириам Страут. Удивительная и непостижимая. Одна на весь этот наш мирок. И совершенно безумна, если при всем этом тебе понадобился я.
Я не верю в то, что для каждого на этой планете есть только одна половинка, но уверен, что существует какая-то статистика, подтверждающая мои мысли. Согласно этой теории, у каждого мужчины есть женщина, лучше которой ему не найти. Им не обязательно быть вместе для этого. Не факт, что он ее достоин, а возможно, он вовсе не смог ее добиться, но у каждого есть та, с которой он сравнивает остальных и которую не в силах забыть. У каждого должна быть своя Мириам Страут.

ДОПОЛНИТЕЛЬНО

"А ты возьми его под крыло, Птица. Не то считай пропал твой рыцарь."
Все что известно о Мириам канону: в 90-х она занималась "долгосрочными" тяжелыми пациентами, с небывалым терпением и трогательной заботой, находя подход к каждому.
Еще была странная история с дьявольскими силками в горшочке, но с ней мы будем разбираться позже)

Мириам и Гиппократ - та самая парочка лучших друзей, о взаимной влюбленности которых очень давно понимают все вокруг, кроме них самих. Вернее, они были такой парочкой лет пять-семь назад. С тех пор, полагаю, успели в полной мере все осознать, еще больше преисполниться светлым и прекрасным чувством…и, не сговариваясь, твердо решили, что должны быть исключительно друзьями.
Эта история длится очень давно, и мне представлялось, что они успели побывать в самых разных состояниях. Долго отрицали свои чувства, боялись разрушить дружбу, пускались в отношения с другими людьми…возможно, пытались встречаться. Отталкивали друг друга и снова притягивались. Ревновали, злились, но всякий раз в самые трудные времена шли неизменно друг к другу за утешением.

У этой истории открытый финал. Я не знаю, нужен ли им хеппиенд, или некой продолжительности роман и болезненное расставание рано или поздно. Или может быть, третье лицо, с которым Мириам найдет свое истинное счастье, а я получу ценный жизненный урок. Я бы предложил, чтобы, пройдя весь этот путь, герои сами приняли какое-то решение. Давайте придумывать и писать это вместе!
Я лично вас готов хоть со свадьбы вашей выкрасть в последний момент, вовремя осознав, каким был идиотом и какую девушку чуть не потерял! Была бы на то ваша готовность подобное играть)
Так или иначе, Гиппократ давно безнадежно влюбился и пропал. Но запросто мог рассудить, что он не особо хорош для серьезных и долгих отношений. Он в последние годы утвердился в мысли, что кроме целительства, в целом уже давно мало для чего в этой жизни пригоден, и словно АнтиМидас, только портит все к чему прикасается. А Мириам нужен какой-то хороший и славный парень. Он пожелал ей его и сам же заочно отчаянно его возненавидел.
Готов быть тайным обожателем, верным вашим рыцарем, лучшим другом, преисполненным житейской мудрости старшим коллегой с нужной долей бытового медицинского цинизма, жилеткой и всем, кем еще только пожелаете. Готов быть бит вашими ухажерами за то, что такого засранца любит такая женщина, а я не ценю. На все готов, только приходите!)

На самом деле, на вас уже есть одна заявка от Андромеды (на нее в свое время приманился я), но на правах влюбленного я решил представить еще и свой взгляд)
В процессе написания я немного разошелся с мисс Тонкс в показаниях, но я, признаться, в этом не вижу большой проблемы. Я убежден, что заявки нужны, чтобы вдохновлять идеями, а не диктовать условия. Поэтому если эта история вам откликается, вы можете сделать Мириам своей. Наделить ее любыми качествами, которые сочтете уместными, написать ей любую другую историю. Происхождение мне так же совершенно не критично.
Внешности также две, потому что ее образ в моем сознании варьируется в диапазоне от очаровательной, гиперактивной и этакой неунывающей «Лу Кларк» - Джены Колман в этом случае (Клара, моя Клара!) до тонкой, чувственной и едва уловимо печальной Киры Найтли (вроде Сесилии из «Искупления»). И, конечно, вы можете предложить кого-то своего. Пусть Мириам станет полностью Вашей)

СПОСОБ СВЯЗИ С АВТОРОМ

Я аки Истина всегда где-то рядом) Проявляйтесь в гостевой и придумаем, как еще списаться, если будет нужно)

---

Пример поста одного влюбленного оборотня

И улыбка горло дерет и хочется завыть.
Ты ведь знала все наперед. Мне стало можно пить.
Хочешь быть красивой сейчас. И осенью в очках.
Это капли в крышку стучат...Придется жить, а как?
И дальше будут строить, видишь, план...
И город будет совсем сад. И как часы идут мои дела.
Стрелками назад.

Люди вешают друг на друга ярлыки и сами увешаны ими так, что уже ничего не видят. Однажды я сорвал их с себя. Все те, что навешали на меня за долгие семнадцать лет. Разом. С кожей. Но я лишь освободил место для новых.
Я убедился в том, что свобода – миф. Сказочка для восторженных максималистов. Одновременно их Божество и демон-искуситель, подстрекающий бросаться в авантюры и саму преисподнюю. Свободы не существует. Покуда ты живешь среди других людей, будь добр, вести себя так, как того от тебя ждут. Пусть в ничтожных мелочах, но никто не свободен.
Он отступает на пару шагов, убедившись, что она пришла в себя, чтобы попытаться повторить ее подвиг. Его душит больничный, едкий дух, которого здесь уже нет. Но он есть в его голове. Забирается под кожу, пропитывает ненавистным запахом одежду. И следующие секунд десять Кэттермоул больше напоминает восставшего из могилы мертвеца, нежели благородного спасителя юных впечатлительных особ.
- Это не розы, это…неважно – глухо пытается поддержать он беседу и умудряется даже выдать кривенькую улыбку, чтобы придать беспечности своему тону.
Хорош рыцарь! Едва начал оказывать первую помощь и сам готов рухнуть без чувств. Он встречается с ней взглядом и забывает о душной палате, серовато-белом потолке и натужных улыбках, которые, словно розгами, рассекали кожу, оставляя новые раны. Ты бы знала, что сказать, верно?! Ты всегда знала…
Он разглядывает ее, позабыв все приличия. Впервые за вечер, не короткими брошенными «случайно» взглядами, а пристально. Жадно вглядываясь в каждую мелочь, отчаянно запоминая каждый изгиб. Он взял бы свои слова про красные волосы, «которые нравились ему больше» назад. Она прекрасна.
Из груди его невольно вырывается смех, когда она поминает издевательства над котом. Короткий, но почти восторженный смешок. После которого он совершенно неведомым чудом умудряется произнести про себя, а не вслух: Люблю тебя..!
Он не скрывает своего восторженного взора. И это провал, Декстер Кэттермоул! Поражение на всех фронтах. Ты проиграл самому себе, парень. Выстроил за девять лет высоченную стену и теперь, присыпанный ее пылью, стоишь среди ее обломков. Глупо же, вероятно, ты выглядишь… Но глупее будет твое выражение лица, когда закончится этот вечер. Вспомни! Не то, как счастлив был рядом с девочкой в армейских ботинках. Вспомни, как пробовал на вкус стены вашего подвала. Как пытался прогрызть себе ход. Сожрать родной, отчий дом вместе со всеми его обитателями. Вспомни и беги в лес, Чудовище, покуда не опали все лепестки.
- Обращайся, - улыбается он. И восторженный взор его заметно меркнет. От упоминание колдомедицины его и вовсе передергивает, но он усмехается почти естественно и искренне: - Мне никогда не шли их аляповатые халаты.
- Ну хорошо, - вздыхает Хейли. – Вечер начался не лучшим образом, поэтому давай так – ничего раньше не было.
Не лучшим образом, разумеется! – усмехается он. И тут же его усмешка нелепо каменеет.
А Чего Ты Ждал..?
- Как пожелаешь. – внезапно легко соглашается он, сбрасывая нахлынувшее минутой ранее наваждение. И улыбка становится шире. В иступленной, притворной жизнерадостности, в бутафорском веселье. Он почти верит в них сам. И улыбается словно умалишенный, когда в грудной клетке разрывается что-то с оглушающим взрывом. Разлетается сотнями осколков, вонзающихся во все, до чего только могут достать.   
Все, как и было задумано! Верно, Умник?! Все, как ты хотел! - почти вопит кто-то в его голове.
Он слабо усмехается и оглядывается. Он стоит в самом центре слабо высвеченного островка веранды, словно на сцене. Впору раскланяться под громом оваций! Не переставая усмехаться своим мыслям, он отходит еще дальше. Вновь запрыгивает на перила, точно напротив Хейли и вновь устремляет на нее свой взгляд. 
<...>
Чтобы перестать на нее таращится хоть на мгновение, он принимается изучать цветы за своей спиной, обернувшись через плечо. Те самые не_розы, которые кто-то там холит.
- А кто говорил, что они приняли это спокойно?! – улыбается он, не поворачиваясь, словно озорной мальчишка, который гордится удачной своей шалостью. В то время, как все, наконец, повзрослели, умницу и отличник Декстер Кэттермоул обратился во вздорного, непокорного отпрыска. Запоздало и несвоевременно. Но дышится легче. И он смеется.
- Серьезно! Я скучал по вот этому «Декстера в Министры!»…Вкратце: Они это пережили.
По-разному. Она душила меня в своих "утешающих" объятьях первые недели две. Неуклюже гладила по голове, жалея "ее несчастного мальчика", роняя мне на макушку скупые слезинки.
Он же носил невидимый траур по парню с его фотографий, выставленных для публичной гордости. Не заговаривал со мной и не мог заставить себя подать мне руки. Мои родители всегда лучше других умели помогать своим детям почувствовать себя еще большим ничтожеством, чем они себя таковыми считали самостоятельно.
Самое же смешное, я внезапно понял, что стал бы прокаженным при еще десятке раскладов. Если бы не окончил школу на Превосходно, не выбрал бы работу, которой от меня ожидали. Стоило мне нарушить их план, и мой отец справлял бы по мне тот же траур. Возможно, чуть более гневно. Ликантропия была унизительным недугом, но благородной причиной, снимавшей с меня ответственность. И он захлебывался своей беспомощностью. Будь я легкомысленным идиотом, спустившим свои "таланты" в унитаз, он мог бы обрушиться на меня своим праведным гневом, но я был "несчастным мальчиком". За моей спиной была заламывающая руки мать, утирающая горькие слезы, и еще двое его детей, которые в этот ужасный в его жизни период, приняли не его сторону. Я же, оценив все, превратился в ехидного поганца, который лишь провоцировал его. За ужином и за воскресным обедом. Я обжился в его кабинете, каждый вечер с нескрываемым удовольствием уступая ему место в Его кресле, в которое, пересилив себя, он опускался после меня. И в его стиснутых зубах и гробовом молчании за столом было больше правды, чем во всем елее, которым он лакировал меня чертову тучу лет до того.
Я много узнал тогда. О себе и о своей семье. О моих друзьях. Я узнал, Волчонок, что меня тошнит от людской жалости пожалуй еще больше, чем от запаха лекарств. Я внезапно осознал, что не было никогда того Декстера, которого в шутку пророчили в новые Министры. Не существовало отличника и старосты, иначе он не канул бы в небытие под весом обстоятельств. Но здесь и сейчас, даже когда "ничего раньше не было", - усмехается он и вновь встречается с ней взглядом, - я чувствую, что жив. И рад осознать, что я существовал на этом свете с Тобой.

- А ты кажется,  счастлив, что все с родителями так обошлось…  Девчонка с красными волосами оценила бы весь комизм…
- Комизм - соглашается он с налетом философских раздумий в голосе, - Какое удачное слово.
Я бы поднял за него бокал, но мои руки пусты. Руки, голова, тело. Сколько мы здесь, минут двадцать?! Стоит записать в какой-нибудь смехотворный дневник наблюдений, что двадцать минут напускной беззаботности выпотрошили из меня последнее вервольфово нутро. Набейте соломой и сделайте чучело, я когда-то должен был стать важной шишкой, возможно за меня удастся выручить чуточку больше, чем обычно.
Он повторил бы нестройным эхом, с той же бутафорской уверенностью в голосе и второе слово, что относилось к нему. Только вот не произносил его, кажется, никогда. И словно, впервые услышанное, чужеродное, оно не прозвучит правильно. Он непременно произнесет его с каким-нибудь неведомым и ужасным акцентом, перепутает буквы, ударения и потеряет последние крохи выдуманной честности. А вот она, напротив, так бесхитростно права, что где-то невообразимо глубоко это даже внезапно задевает его.
Он заслужил. Всей хлесткой правды, ироничных ноток в ее голосе, вызова в ее горящих глазах. Заработал самым честным образом ее холодности. Самой сомнительной и жуткой своей награды.
И в какой-то такой беспомощной и детской своей обиде они вновь обращаются в тех, прошлых себя. Мифических, юных созданий, вероятнее всего и не существовавших вовсе. Не обраставших никогда грубой, уродливой чешуей новых, «взрослых» неудач и открытий. Сохранивших где-то под бледной кожей на саднящем срезе шестнадцать самых удачных своих годовых колец.

Из них двоих Хейли всегда была лучше. Дексу для того, чтобы поступить правильно требовался ряд рассуждений, и чаще всего они происходили гораздо позже, когда уже был совершен неверный выбор. Она же просто знала, как правильно. Будучи добрее и мудрее, чем десять таких «умников», как он. Но решение в тот последний раз принимал Декстер. Единственно верное решение. Потому что, если однажды он усомнится в этом, все было зря. Потому что очевидно напрасно он уверен в безгрешности своего Волка. Волк внутри него убивал. Всего двоих и горстку чаяний одного волшебного семейства, горели бы последние синим пламенем. Двоих, вот кто был важнее всего. Двое юных влюбленных, и лишь этому нет прощения.
Эта ситуация еще кажется тебе комичной? Когда-нибудь, впав в маразм и старческую сентиментальность, я сделаю ее еще лучше, сознавшись тебе неподалеку от смертного одра во всей этой истории для очистки собственной совести. Вот уж когда мы посмеемся над ней, как никогда прежде!
Они молчат слишком долго. Чем не удачный момент, чтобы вежливо распрощаться и покинуть этот безумный вечер, спасаясь постыдным бегством. Чувство стыда не способно убить, он проверял. Но, кажется, сил на прощания, путанные извинения и уход тоже не осталось. В нем не осталось ничего. На сегодня, на ближайшую неделю и следующие полгода. Он повторил бы сейчас ее шутку с перилами и розарием, но предпочел бы там перезимовать до лучших времен, если таковые существуют в природе.
За все эти годы он стал превосходным лжецом, но рядом с Ней от напускной этой истерики, скомканной наспех из спокойствия и невозмутимого благодушия, ему тошно еще больше, чем от духа врачебных заклятий.
- Это безумие, - признается он тихо, глядя ей в глаза, спасая чахлые остатки правды. И не в силах больше жонглировать козырями из рукавов под бойкий цирковой аккомпанемент, становится в миг будничным и невзрачным. Тенью даже не успешного владельца книжной лавки, а малолетнего Декстера Кэттермоула, которому кроме значка старосты на груди, отличных оценок и хорошо подвешенного языка нечего предъявить миру, чтобы доказать свою уникальность. Мир не особо заинтересован в таких, как он. Им нечего предложить миру, кроме нарядной бутафории. За нею же чаще всего нет ничего стоящего. Уж точно ничего, что стоило бы любить. Спросить бы у Хейли когда-нибудь, что рассмотрела в том павлине она.
- …Довольно. – приободряется он, - В завершение этого восхитительного вечера я отчаянно желаю напиться и решительно отправляюсь грабить местные погреба.
Он спрыгивает с перил и становится меньше, нежели был прежде, чем туда забирался. Красноречие, кажется, однажды сдохнет последним в его потрепанном организме.
- Буду рад предложить Биографу добавить еще пару занимательных пунктов в ее резюме. Ограбим нашего щедрого работодателя!
Его предложение стоило бы сопроводить, хоть сколько-нибудь в этой ситуации эффектным, приглашающим жестом и предложением руки леди, но он почти уверен, что прикосновения Хейли Финч оставят ожоги, словно проклятое серебро в полнолуние. Если не обратят его в камень. Даже не в гранитное изваяние, а в смешного размера, щербатый кусок гравия. Кто знает, быть может, камень из него вышел бы лучше, чем человек?!
Он пройдет мимо нее, избегая ее взгляда. Откроет для нее дверь, не дожидаясь согласия или протестов, и останется там ждать ее решения, изучая не то собственные ботинки, не то медную ручку в собственных бледных пальцах.

МУЖ, С КОТОРЫМ ВСЕ СЛОЖНО

---

François Delacour  |  Франсуа Делакур
Знаешь, я не могу вспомнить последний раз, когда мы целовались... Потому что ты никогда не думаешь, что последний раз это последний раз... Ты думаешь, что будут еще. Ты думаешь, у тебя есть вечность, но это не так.

чистокровный/полукровный, 33 года, владелец винного дела |François Arnaud

---

ПОДРОБНОСТИ

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ

[indent]Франсуа мечтал. Много мечтал. И уж точно не планировал становиться заменой своего отца. Он много знал о виноделии с самого детства, но в Шармбатоне планировал совсем другое: путешествовать, исследовать, служить в Аврорате, научиться играть на гитаре, поцеловать русалку. И так можно перечислять бесконечно - в его списке дел было все, что угодно, кроме того, кем пришлось стать.
[indent]Когда Шармбатон закончился, должна была начаться взрослая жизнь. Отец обещал лишить Франсуа финансового обеспечения, но ничуть не испугал сына этим. Чмокнув мать на прощание, младший Делакур сбежал исследовать мир, пробегав по нему около двух лет, перебиваясь заработками от возможности к возможности. А когда вернулся во Францию, не спешил здороваться с родителями, сняв квартиру с друзьями в магическом квартале, снова зарабатывая чем придется - да-да, натурщиком Франсуа тоже поработал. В тот период судьба, не то издеваясь, не то решив, что это лучшая ее идея, свела его с Аполлин Леруа. Он был очарован, хотя Аполлин честно предупредила, что она наполовину вейла, ее дар таит опасность, искажающую чувства. Но Франсуа был уверен, что это любовь, самая настоящая. Так и потянулось время встреч, ночей, шуток, отговорок - Франсуа звал Аполлин замуж, Аполлин говорила, что сведет его с ума, он не верил, и снова разговоры повторялись.
[indent]А потом заболел отец. И тогда все изменилось. Делакур вернулся к родителям, у постели отца дал обещание заняться винным делом, которое передавать было больше некому. Франсуа ненавидел самого себя за то, что предает свои мечты, чувствовал, как в душе что-то рвется, когда он состригает длину волос, надевает деловой костюм, принимает дела, перестает отвечать на письма друзей, не появляется в любимом баре. Он отказался от всего, что было у него в той жизни, чтобы не огорчать отца. Вычеркнул он в тот момент из связей и Аполлин, позволив матери подбирать среди знакомых для себя невесту. Но когда умер отец, Аполлин пришла на похороны. И там, у фамильного склепа, среди мраморных ангелов, Франсуа сделал последнюю попытку удержать фею в своей жизни и получил согласие.
[indent]Поначалу все выглядело прекрасно. Но постепенно Франсуа начинал ловить себя на неоправданной злости и сжигающей все вокруг ревности, замечая, как Аполлин посмотрела на другого мужчину, как коснулась его, как улыбнулась. Она прощала ему все ссоры, словно понимая, что Франсуа живет совсем не ту жизнь, какую хочет. Жизнь становилась то лучше, то хуже, Делакур оказался весьма хватким бизнесменом, достигая успехов в деле, но это все было лишь мимолетной радостью. Не стало лучше даже тогда, когда родилась Флер, теперь к ревности по отношению к другим мужчинам прибавилась ревность к собственной дочери.
[indent]Франсуа понимал, что это ненормально. Понимала это и Аполлин. Но когда она заикалась о том, что им следует побыть вдали друг от друга, Франсуа злился еще больше. Почему его любовь превращается в яд рядом с любимой женщиной? В том, что он искренне ее любит, сомневаться не хотелось.
[indent]Апогей был достигнут, Аполлин решительно собралась в командировку в Лондон, Франсуа зло заявил, что она может вернуться туда, где ее не будут ждать, лишившись и мужа, и дочери. Она плакала, горько, но тогда он не мог и не хотел смягчать свои слова - когда же спустя несколько недель после душевной боли пришло странное успокоение, Франсуа с тоской признал, что Аполлин опасна для него, в этом она всегда была права.
[indent]Жизнь покатилась по накатанной. Мать Франсуа решила, что сыну и внучке нужна жена и мать почти сразу же после отъезда Аполлин, но Делакур привык игнорировать подобные разговоры. Он не читал статьи жены, не спрашивал у тестя новостей об Аполлин, не вскрывал письма, которые та писала Флер, передавая их няне для чтения вслух. Но когда партнер предложил открыть представительство фирмы в Британии, Франсуа, не раздумывая, вызвался разведать обстановку на Туманном Альбионе.

ДОПОЛНИТЕЛЬНО

[indent]Эта история не имеет предрешенного конца. Встреча в Британии, к которой Франсуа может уже даже знать о том, что у его жены был короткий любовный роман с британцем, явно не будет полна радости. Но как все обернется можем определить только мы. Что наиграем - все наше. Может, Франсуа научится контролировать свои чувства, может, найдем иной способ, а может и нет. Все в наших руках.
[indent]Аполлин нпс-персонаж, но это никак не сказывается на моей игре, так что не стесняйтесь, приходите, забирайте, делайте так же неписем, в общем, как удобно.

СПОСОБ СВЯЗИ С АВТОРОМ

Начнем с гостевой.

---

Пример поста

[indent]После истории с единорогами прошло больше месяца, вообще-то даже полтора месяца, а Аполлин все еще добивалась понимания, почему глава департамента магических происшествий и катастроф отсутствовал на месте. Женское упрямство полно чудес, журналистское - еще больше. Аполлин с достойным похвалы терпением отказалась на время от подкопа под Каркарова, решив копать под британское Министерство. Конечно, это не очень разумным выглядело, ведь ее могли в случае громкой удачи попросить покинуть Лондон, что ж, раз так, значит, вернется домой к дочери. А пока у нее было время и были возможности напечатать обличающую мистера Нотта статью в непрофессионализме. На кой дракл это было надо Делакур, она сказать не могла. Наверное, болевшее сердце требовало отвлечений, роман с красивым англичанином закончился быстро, влюбиться белокурая дева успела, но прекрасно понимала, что это может ни к чему не вести. И с легкостью, присущей ей, сокрыла все чувства внутри, продолжая блистать и улыбаться, доказывая обманное мнение, что вейлы, даже половинчатые, как красивые бабочки - порхают, а глубоких чувств не испытывают.
[indent]На пути к нужной информации все это время стояла хрупкая фигура секретаря департамента, не дававшая доступа к телу мистера Нотта, да и к самой себе тоже. Отшивала только так, чем начинала сердить француженка. Аполлин до оскорбления и раздражения не опускалась, но в какой-то момент решила, что пора поговорить с мадемуазель Одли вне стен Министерства, возможно, там она будет сговорчивой. Мало ли, стены кабинета могли делать из незнакомой по сути женщину того еще сухаря.
[indent]Благо, чистокровные семьи, особенно состоятельные, были наперечет, и установить адрес обитания Генриетты Одли не составило труда для Аполлин. Августовский день пах преддверием осени, солнце было уже неярким, а небо голубело над самой головой, пространное чувство свободы и смерти странным образом сплетается в желудке. Аполлин подставляет лицо этому дню, нащупывает в кармане своего плаща артефакт одноразового действия - вырубит все защитные заклинания ровно на две минуты, чтобы толкнуть дверь и войти в дом. Но сначала она, конечно, постучит, в надежде, что Генриетта Одли не будет прятаться от нее. Впрочем, надежда была слабой, новорожденной и в чем-то даже бесполезной, а вторгаться в чужие жизни с истинным шармом Аполлин умела, как никто другой.
[indent]Очарование английских пригородов и деревень поразительно, хотя на деле мало чем они отличались от французских. Но лавандовые поля Прованса ничем не напоминали отозревшие свое фруктовые сады и бесконечность хвойных ароматов, которых тут хватает. Делакур, не знавшая, куда аппарировать, не имевшая при себе порт-ключа или приглашения, воспользовалась Ночным рыцарем, поездка была быстрой и полной впечатлений, без которых можно было бы обойтись. И теперь шествует по узким улочкам туда, где проживает Генриетта Одли - путь к ней пересекают мальчишки с мячом, доигрывающие последние дни каникулы, превращая их в праздник накануне начала учебного года. Аполлин со смехом чуть подскакивает и останавливает выставленной ногой мяч, не давая ему укатится в сторону речушки; размахивается и легко бьет по нему, отправляя обратно к мальчишкам. Из соседней пекарни аромат свежей выпечки так и манит задержаться, но у француженки нет фунтов, только галлеоны, и хотя есть способы не остаться без десерта, женщина откладывает это на потом - после разговора с мисс Одли.
[indent]Предсказуемо, ей не открывают, словно не слышат. Может и так, старый дверной молоток изжил себя, но маги так консервативны, от этого не избавиться. Аполлин так и не убедила Франсуа в необходимости поддаться прогрессу, и только когда маленькая Флер простудилась, как и любой ребенок склонный к этому в малом возрасте, муж пошел навстречу, поддавшись некоторым ухищрениям.
[indent]Артефакт срабатывает легким прикосновением руки. Аполлин медлит, опасаясь отдачи, ведь он мог оказаться бракованным, как и все, купленное в самых неподходящих местах. Но ей везет сегодня, журналистка беспрепятственно переступает порог чужого дома, осматривается, выжидая появления хоть кого-то. Домовик не обманывает надежд. Аполлин напрягается, опасаясь того, что слуга во имя хозяина пойдет на принудительное изгнание непрошенной гостьи, но тот лишь кивает, приглашая следовать за собой.
[indent]Как интересно.
[indent]Такого Делакур уж точно не ждала.
[indent]Домовик ведет ее не в гостиную, а в сад, где в окружении идеальной работы садовника восседает сама мисс Одли. Выглядит она правда достаточно грустно, кажется, сменила цвет волос, запавшие глаза и чувство полной тоски, исходящие от женщины, пока вызывают лишь озадаченность.
[indent]- Мисс Одли, я Аполлин Делакур, вы меня должны помнить, - несмотря на наглость, француженка не садится без приглашения. Но не удерживается от прямолинейного вопроса: - У вас кто-то умер?