Рейнард Лестрейндж | Reynard Lestrange
51 год | чистотокровен | глава Департамента международного магического сотрудничества (не обязательно)
История
Рейнард любил свою мать, с отцом же их связывали крайне сложные отношения. Ведомый амбициями и крайней раздражительностью к чрезмерной “опеке”, мужчина получает давно желаемую власть и право управлять древним родом, его средствами и влиянием, через применение суровой силы, убивает отца в день его пятидесятилетия и выставляет все, как несчастный случай. Одной из точек, с которых можно оттолкнуться, может быть неприятие сторонником старых взглядов радикальной идеологии Тома Риддла, слишком молодого по меркам того времени, чтобы воспринимать его серьезно. Идеи Пожирателей Смерти требовали денег и влияние, а Ратхар Лестрейндж явно не планировал вкладываться в “это”.
Чем продиктовано его решение взять в жены Лидию Крауч — неизвестно, быть может, между ними была любовь, либо этот брак носил сугубо политический характер, однако, эта юная особа сказала ему заветное “да” и дала клятву, сломавшую всю ее жизнь. Рейнард не стеснялся изменять своей жене, по крайней мере, об этом ходили слухи и так считала его супруга, которую периодически можно было обнаружить заплаканной в саду. Скорее всего, в жизни Рейнарда действительно была другая женщина. Была ли она второй единственной — возможно. Рисуемый облик юной австрийки, выросшей в семье рьяных последователей Гриндевальда и с которой он мог познакомится на материке, не отпускает воображения. Возможно, эта женщина могла соблазнить его. Возможно, даже получить от него бастарда. Кто знает… Поддержала бы она взгляды Темного Лорда? Определенно. В то же время, если это направление совершенно чуждо, развиваться в нем нет никакой необходимости. Так, фантазии.
Рейнард в силу частых разъездов не мог принимать активное участие в воспитании своих сыновей. Эту роль прекрасно выполнял гувернер. К урокам детей Рейнард подключался нечасто, но его “наука” давалась им особенно тяжело. Однако, никакие синяки, боль физическая и душевная не шли в сравнение с боязнью старшего сына увидеть в глазах отца недовольство и разочарование.
Рейнард лично обучил Рудольфуса и Рабастана боевой магии и Темным проклятьям, он передал им все, что знал сам, возможно, способы его работы с “детьми” были далеки от идеала, но действенны.
Отношения
Вряд ли типично “семейные”. Не уверен, что Рейнард умеет “любить” в том смысле, который обычно вкладывают в это слово. Отец любит сыновей сугубо по-своему, увлеченно и с особой жестокостью, воспринимая их скорее, как свою собственность, чем самостоятельные человеческие единицы, способные думать и чувствовать, прекрасно понимая, что от его стараний в их воспитании напрямую зависит как его личная репутация, так и репутация семьи.
По факту, для Лестрейнджа старший — бесхребетный обделенный амбициями “целитель”, младший же — крайне эмоциональный мальчишка, с убийственной точностью "препарирующий" живых существ. Подкидыши, какая-то жесткая насмешка над ним настоящим. Поставив на младшем крест, едва ему исполнилось пять, Рейнард плотно занялся воспитанием старшего, пытаясь сделать из него мужчину, но эти попытки все никак не могли увенчаться успехом. Надо было отдать дань недовольства его покойной супруге, умудрившейся приложить к воспитанию наследника свою по-женски мягкую руку и угробить столь податливый материал еще в зародыше.
Трудно судить об отношениях мужчины к Тому Риддлу. Он принял метку добровольно, и без лишних раздумий предложил Милорду своих сыновей, однако происхождение Темного Лорда вызывает у Рейнарда ряд вопросов. Как бы там ни было, продвигаемая им идеология крайне близка Лестрейнджу по духу, только вот в поддержке Милорда он находит в первую очередь выгоду для себя и фамилии, однако, в отличие от детей, не питает к духовному лидеру каких-либо особых чувств и иллюзий, ограничиваясь сугубо деловым сотрудничеством. Фанатизм сыновей ему чужд, и скорее вызывает раздражение, и даже легкие уколы ревности.
Полезные факты
Старший сын, Рудольфус Лестрейндж, не пошел по стопам отца. По окончанию школы он поступил в интернатуру Мунго. На данный момент — опытный целитель, по совместительству — целитель в ставке, талантливый менталист, увлекается ритуалистикой, провидец поневоле.
Младший сын, Рабастан Лестрейндж, внешне — слишком похож на мать, внутренне — наполненный доверху кувшин отцовских устремлений и идеологии, виртуозный Тёмный маг, первоклассный дуэлянт и убийца. Эмоционально нестабильный. Убил нашу мать.
Я бы добавил Рейнарду честолюбивости, комплекса тотального контроля и тотальной власти. Было бы крайне занятно, если бы он был нетерпим к проявлению ярких эмоций в своем присутствии, не любил конкуренции (исключение — Том Риддл), был сторонником иерархии и порядка во всем.
Будет крайне приятно увидеть карьериста, руководствующегося личной выгодой во всем, начиная с выбора друзей и заканчивая более серьезными решениями. Рейнард делит людей на касты в зависимости от их происхождения и чистоты их крови. Отношение соответствующее.
В кабинете Рейнарда всегда чисто и тихо, как в морге, его почерк ровен и отрывист, его рабочие бумаги всегда разложены на ровные стопки и рассортированы, его личное дело не содержит ни единой строчки о каких-либо проступках. Из-за излишней помешанности на перфекционизме во всем, при долгом общении начинает казаться блеклым, словно бы невидимый творец забыл добавить его образу деталей и красок.
Кому подойдет эта роль
Морально готовому к полному раздраю и хаосу в семейных отношениях человеку. Мы с Рабастаном далеко не ангелы, нам привычно играть все и даже больше, мы желаем заиграть вас до смерти, но не потерпим рамок. К этому стоит отнестись с пониманием.
Если вам близка роль жестокого ублюдка, “отца года”, убежденного консерватора — заходите, я плесну вам в стакан немного виски, садомазо будет сразу.
Разбивать с отцом фамильные сервизы и хрустеть стеклом совершенно не хочется, но с удовольствием бы поразвивал ветку воспитания и становления личности, тёмномагические аспекты взаимодействия, наставничество, совместные убийства.
Пример поста
Мальчишка не вздрагивает и не пугается, лишь поднимает на отца свои огромные, кажущиеся бледными и бесцветными в ярком солнечном свете глаза, и торопливо сглатывает. Рядом с высокой, пусть и склоненной фигурой отца, стоящий на угловатых коленках Рудольфус чувствует себя маленьким и незначительным, словно жалкая букашка на листке сочной травы. От того, прихлопнешь ты ее или нет, не изменится ровным счетом ничего, остается лишь выбрать, замарать ли руки ради сиюминутной потехи или раздавить ее мыском…
Взгляд, теряя сцепление, соскальзывает вниз и мальчишка смотрит отцу в ноги, точнее — на запыленные уличной пылью ботинки из угольно-черной и кажущейся шершавой кожи. Вблизи они выглядят такими… тяжелыми, словно глыбы камня, Рудольфус рядом с ними — головка белого одуванчика, навечно привязанная к земле.
— Не трать свою кровь понапрасну. Это самое ценное, что у тебя есть.
Стыд жгучим кипятком обжигает его щеки и шею, выливаясь на затылок и спускаясь ворохом мурашек по спине. Пухлые губы смыкаются в одну нить и начинают дрожаще кривится. Рудольфус безрезультатно борется с угрызениями, что стаей пираний начинают терзать его грудь, но совершенно ничего не может поделать со своими эмоциями. Самоконтроль, безропотная покорность и полное послушание. Спектр дозволенного был безутешно мал, а плакс в этом доме не любят и никогда не будут терпеть.
Мальчишка торопливо кивает и виновато роняет голову на грудь, пряча от отца свое далекое от совершенства выражение лица. В руках оказывается тот самый платок и Рудольфус, словно заведенная кукла начинает неистово тереть раскрасневшуюся ладонь, злясь на самого себя за то, что кровь все идет и никак не желает останавливаться.
— Что ты с ним сделал?
На фоне мощной и весьма специфической ауры от присутствия отца, Кусака, как часть картинки маленького Рудольфуского мирка, на какое-то время просто напросто перестает существовать, вывалившись за хлипкую деревянную рамку.
— Вылечил.
Вроде бы он не сделал ничего плохого, скорее даже хорошее, но отчего-то на этом коротком слове горло сдавливает, словно кто-то невидимый затягивает слизеринский галстук на его тонкой шее. Рудольфус с трудом сглатывает, но не поднимает глаз, нервно наблюдая за слабым шевелением зверька, чья беспокойная тушка все пытается куда-то уползти.
— Я нашел его здесь. Его ранили вот этим вот.
Маленький изящный перочинный нож, очевидно, острый, не сразу прыгает в ладонь, на какое-то время застревая в кармане. Его витиеватая ручка перепачкана кровью, звериной, человеческой — все так смешалось на рукояти, что становится не разобрать. Рудольфус вскидывает подбородок, на какой-то момент забывая о своих недавних чаяниях, и тщательно поставленным голосом произносит давно заготовленную фразу.
— Это сделала кухарка. Мадам Мидси.
В глазах мальчишки — чистая, незамутненная правдивость, даром что она — ложь. Он протягивает отцу “орудие нападения”, которое отнюдь не выглядит, как обычный кухарский нож. Фамильный вензель не заметит разве что слепой, но герб не всегда прилагается к фамилии, к тому же, такую вещицу нетрудно и украсть, особенно, когда ее владелец — семилетний ребенок.
— Она сказала, что Кусака — препротивная тварь. Воспользовавшись нашим с братом отсутствием, она тщательным образом спланировала убийство, только вот ей, как женщине, не хватило сумо… само… самоблу…
Не по-взрослому серьезная фраза издает едва слышный треск и расползается по вине треклятого заплетающегося языка. Что ж, он проигрывал и не такие “сражения”, оставалось лишь не потерять лицо, потому как его шитая белыми нитками убедительность шла алыми пятнами по лицу.